Дебил соседний с огольцом
нам в окна метят огурцом...
Не отвечать же среди дня
комком огня?
Что юность глупая ушла –
что старость, как старуха, зла –
ведь это так во все века...
Терпи пока.
Придет красавица твоя,
скользнет подмышку, как змея,
и объяснит, в лицо дыша:
жизнь хороша.
ТУМАН
Ни города, ни Енисея!
У белой бездны на краю,
с обрыва, вниз шагнуть не смея,
лишь звуки смутные ловлю.
Мне пилы слышатся, педали...
электросварок шумный дождь...
И мнится мне – из дальней дали
меня ты, милая, зовешь...
И слышу – это плачет мама.
– На помощь! – слышу зов друзей...
Наверно, злую мглу тумана,
как ножик, режет Енисей...
Но все равно, покуда солнце
не вышло круто в небосвод,
там прошлое мое смеется,
и укоряет, и зовет...
* * *
На этом огненном закате
спит глаз поэта, как в кровати.
На этой тучке на рассвете
стихи резвятся, словно дети.
Но время есть – ни мрак, ни свет,
когда все пусто, жизни нет.
Когда ты вечность прозреваешь –
да вдруг любовь и прозеваешь...
* * *
Зачем тебе, чтоб он тебя ценил?
Он, кто истратил океан чернил,
чтоб очернить тебя и твой талант?
Зачем тебе, скажи, его признанье?
Ты объяснить готов на новый лад
ему, что он напрасно, он в тумане
неверных слухов, что его всегда
ты уважал... а он опять в газете
печатает, смеясь, поклепы эти,
что не любил людей ты никогда,
а лишь себя любил... Как жить на свете?
Ты мучишься: зачем он, почему?..
Твой Божий дар – причиною всему...
* * *
Я поэт провинциальный.
Только Пушкина люблю.
Ну и Лермонтов печальный
понимает боль мою.
Не люблю я про подушки,
про фаянсы рифмы плесть.
Во дворе сидят старушки –
им хотелось бы поесть.
Дети прячутся в подвале,
им так хочется чудес.
Две девчонки зарыдали –
погулять ходили в лес...
Дед сидит над стенгазетой –
вот ему я напишу
про базар наш несусветный,
про ворье и анашу.
И я верю – строки эти
черной тушью, от руки
пролетят через столетья
толстым книгам вопреки.
Там хвала слепым бабулям,
что несут во двор цветы,
там хвала веселым ульям,
а не пулям темноты.
Там хвала моя подросткам,
что здесь высадили ель,
там хвала рассветным росам,
что покрыли и качель.
Там хвала любви и миру,
и надежда – нынче, здесь –
что заглянет к вам в квартиру
только радостная весть!..
* * *
Ты вновь поник, ты вновь погас...
о, мысли неотвязные, дурные...
Не говори: прощайте! – каждый час,
а только: здравствуйте, родные!
Идя в луга, входя в дома,
где черный кот иль прочая примета,
не плачь, что скоро нас разлучит тьма,
а радуйся: мы в царстве света.
Чем крепче друг за друга восстаем,
тем ночь слабей, заря янтарна.
Не думай грустно ни о чем.
А лишь светло и благодарно.
* * *
Друзья мои, пока мы живы,
не будем лживы.
В эпоху ревности и мести
да будем вместе.
В трудах великих – не в забаве –
пребудем в славе!