ВОДОВОРОТ
Купается красавица – одна
В лучах луны, в журчащей быстрине...
То лебедицей заскользит она,
То рыбкой вдруг исчезнет в глубине.
Вкруг узкой поясницы обвились
Цепочки серебристых пузырей.
Волнисты и жемчужны, расплелись
Две черные косы, струясь за ней.
Мерцает мрамор плеч в лучах луны,
Серебряно вода звенит в тиши...
Красой – сродни луне – изумлены,
В безмолвии застыли камыши.
Вдогонку за бегущею волной
Беспечная купальщица плывет...
Вдруг, заурчав над мрачной глубиной,
Вниз потянул ее водоворот!
– Тону! Спасите! – бедная кричит,
Но разве заверть пустит на простор!
Услышав, путник, молодой джигит,
Оставил полотняный свой шатер,
В водоворот он прыгнул и на яр
Купальщице взойти помог тотчас.
В лицо взглянул – бессилен против чар
Он с той поры с нее не сводит глаз!
Зачем улыбка, взгляд твой огневой
Сожгли мне сердце, умница моя?
Зачем, отважно прыгнув за тобой,
В любовной круговерти маюсь я?
Зачем в пучине страсти я забыл
Все радости и скорби, все мечты?
Неужто же, лишив душевных сил,
И впрямь русалкой мне явилась ты?
Ты помнишь, утопающей во тьме,
Тебе я руки протянул свои?
– Спасибо, – ты сказала, сердце мне
Исподтишка кольнув стрелой любви!
Но нежных рук, протянутых тобой,
Дождется ли, жестоко позабыт,
В водовороте страсти роковой
Печально утопающий джигит?
ВОЛШЕБНЫЙ КЛУБОК
Как в сказке старинной – волшебный клубок
Тропинка судьбы, сиротлива,
Вела меня вдаль – я в пути изнемог
И к вечеру был в доме Дива.
Замки свои с лязгом сам сказочный Див
Открыл в это позднее время,
Навесив топор, вместо шапки прикрыв
Останками беркута темя.
За дверью железной клубится в дому
Тюремная темень густая.
Хозяин, в глазок озирая тюрьму,
Здесь тешится, жертвы считая...
Дымятся костры, и шипят на огне
Куски человечьего мяса...
Так здесь без отчизны и мучиться мне,
Терзаясь до смертного часа?!
О страшные детские сказки, не вам
Равняться с реальностью рабства!
Не выразить самым зловещим словам
Всех ужасов черного царства!
Куда ни шагни – на любой из дорог
Капканы, силки или сети.
На каждой двери – злой неволи замок,
На каждом углу – призрак смерти.
Обычай таков: мудреца палачи
Казнят за величие духа,
И мать, и младенца сжигают в печи
За дверью, затворенной глухо.
Здесь юношей держат в застенках тюрьмы,
Согнав на мученья чужбины.
Здесь девушки – стройные, краше хурмы,
Рабынями гнут свои спины.
Кровавые слезы на лицах родных,
Рыданья все злей, безотрадней...
Что видел я – сказок страшнее любых,
Что пережил – бреда кошмарней...
За мною черед, но когда я умру,
На родине песня продлится,
В любимых деревьях на вольном ветру,
В цветах и плодах повторится!
Волшебным клубком песнь бежала вперед
До самого краешка света...
Ступайте за песней – она приведет
В горящее сердце поэта.
Перевод Равиля БУХАРАЕВА