Не удержать – напрасное стремленье.

Отважна ты от хмеля и красы,
Я ж, страстью пьян, молю об избавленье.

Тюрчанка в черном – Хорезми разит
Мечом жеманства всем на удивленье.

Не исчерпались речи, но – смолчать
В очах ее читаю повеленье.

ОБРАЩЕНИЕ К БОГУ

Аллах, не дай душе вселенской ночи,
Святую веру охрани от порчи!

Ты созидаешь из колючек – розы,
Не отвергай же покаянья слезы.

О, бек, как солнце, полон ты сиянья!
Пусть Бог исполнит все твои желанья.

Бек Мухаммед Ходжа, Джемшиду ровня,
Ты – средоточьем мира стал сегодня.

Так прояви ж свою к искусству милость,
Чтоб щедрость бека нам годами снилась.

Дай Бог рассыпать жемчуг слов для шаха,
Пред кем и гордецы дрожат от страха.

Кый’ту25 – на удивление народу –
Сложу, чтоб ты постиг мою природу.

КЫЙТ’А

В силках корысти не хочу пропасть я,
Я рею над дворцами птицей счастья26 ,

Мир покорил язык мой, остр, как меч,
Над царством скромных нужд имею власть я.

В мечеть я захожу, и в харабат,
И хмеля, и молитвы знаю сласть я.

Султана, как бы ни был он могуч,
От алчности не стану восхвалять я.

Твой род прославив до конца времен,
Сумел владыке верным другом стать я.

КОНЕЦ КНИГИ

Я создал Мухаббат-наме для мира
На берегу стремительного Сыра27 .

Пусть ты стоишь с самим Джемшидом рядом,
Но удостой мое творенье взглядом.

Сравнишь ли с Фатихой28 сей слог нетленный,
Возрадуется Хорезми блаженный!

В году семь сотен пятьдесят четвертом29
Я завершил сей сладкий труд с почетом.

Но под конец послал Создатель милость:
Еще одно сказанье мне явилось.

РАССКАЗ

(написан по-персидски)

Когда в Дамаск вели мои дороги,
Восторг пути сполна познали ноги.

За пазухой свою обувку пряча,
Я шел блаженно, где смеясь, где плача...

Мне люди хлеба и воды давали,
Как кудри гурий, челн ветра взметали,

По воле Бога пересек я море,
Всю Византию исходил я вскоре.

Как суфий, обошел я все пещеры,
Ища людей отшельнической веры.

От них в Дамаск пошел я ради Бога.
Из Рума – в Шам легла моя дорога30 .

Со мной шел знатный отрок, – волей рока
Он был из рода нашего Пророка.

Двух скрученных косиц переплетенье
И небо приводило в удивленье.

Одет невзрачно, не имел он вида
В остроконечной шапке Баязида.

В своей одежде, грубой и колючей,
Он был, что солнце, скрытое за тучей.

Но близ него огонь с водой был дружен,
Сам Соломон шел к муравью на ужин,

И птица Феникс царского чертога
Дружила с воробьем во имя Бога.

Шел караван в отрогах гор безлюдных,
То средь цветов, то средь колючек скудных,

И вдруг один из спутников сейиду31
Нанес нарочно горькую обиду.

Сказал он: “Нищий ты, и врать не надо
Что ты сейид из рода Мухаммада!”

Христианин шел с нами в той пустыне
За Иерусалим – к монахам в Мине.

Предупредил он ссору в караване,
Сказав: “Есть храм у нас в Тартабидане,

Там триста штук копыт, в честнoй оправе,
Того осла, что нес Мессию к славе.

Количество их непонятно многим:
Осел Христа ведь был четвероногим,