заступалась, если мама за что-то ругала его... Как же я теперь
буду жить дальше, если его нет, если я потеряла Друга?
* * *
На следующий день мама рассказала мне, как Фофан умер. Я плохо поняла
мамин рассказ, потому, что снова не смогла удержаться от слез. Поняла
то, что Фофана увел Олег, медик-первокурсник, сын нашей соседки. В качестве
учебных пособий им необходимы собаки, обычно вылавливают бездомных дворняг,
но такой пес за себя и постоять может, а Фофан доверчиво пошел за знакомым...
Когда все раскрылось, папа ходил в мединститут, хотел забрать Фофана домой.
Но бедняжка его даже не узнал – ему успели сделать несколько операций.
Он скулил от боли и тоски и ничего не ел. Чтобы никто больше не издевался
над Фофаном, папа попросил его усыпить. Это последнее, что можно было
для него сделать. Ну почему, почему есть такие люди, которые ставят свои
опыты над животными? Нет, они даже не люди! Зачем им понадобился НАШ Фофан?
Зачем Олег отдал им его, он же знал, как мы его любим?! Ведь Фофан совсем
не бездомный! А даже если бы он жил на улице, все равно несправедливо
так издеваться над собакой! Почему так?
– Мам, давай подадим в суд на этих... которые мучили Фофана! – Как будто
это как-то поможет моему горю! Но все равно, может быть, хоть других собачек
спасем!
– Теперь уже ничего не исправишь, доченька, – мама пыталась говорить как
можно мягче. – Надо же будущим врачам учиться операции делать. На больных
сразу ведь не начнешь. Им тоже, наверное, жалко. Приходиться выбирать
из двух зол меньшее...
– Ничего им не жалко! – Я никак не могла успокоиться. Нужные слова никак
не находились, но все во мне восстало против такой жестокости.
– Рит, но если хирург неопытный что-то пациенту неправильно сделает, будет
же намного хуже.... Человек если умрет, доктор себе грех на душу положит.
Жизнь-то человеческая дороже всего.
– А собак, значит, убивать можно? – Зло спросила я.
– Я не знаю, – мама говорила устало и тихо, – плохо это, конечно, но другого
способа еще не придумали... Что ж теперь поделаешь...
Что делать я не знала... Но знала одно – собак убивать нельзя!
Я зарыдала. Мама не понимает, она их оправдывает! А Олег, он вообще убийца
Фофана! Он – гад! Я его ненавижу!
* * *
Прошел месяц. Все начало улаживаться. По крайней мере, так думала мама.
Днем я пыталась улыбаться, чтобы ее не расстраивать, но ночью все равно
еще плакала – вспоминала Фофана.
Все это время я не общалась с Олегом, даже не здоровалась, потому, что
это было бы подло: Фофана нет, а я разговариваю с его убийцей? Я даже
не могла себе такого представить. Ведь Друзей не предают.
* * *
А теперь он стоит передо мной и улыбается. Я чувствую, что в горле появляется
колючий холодный
ком. Я понимаю, что скоро заплачу. И понимаю, что Олег не
стоит этих слез. Они – о Фофане.
– Поздравляю с Днем Рождения, – неуверенно повторят он. Он не понимает,
да и не поймет никогда...
– Ты убил Фофана, а теперь поздравляешь меня? – Я говорю тихо, но яростно.
– Это подло, Олег. Я не хочу тебя видеть. Уходи.
Олег послушно разворачивается и медленно шагает к своей двери. Может,
сейчас он понял, КОГО отнял у меня...
– Я тебя ненавижу! – Кричу ему вслед. Захлопываю дверь и бегу в ванну.
По щекам катится мокрое и теплое. Я задыхаюсь от слез. Теперь все равно
– никто не увидит. Больно. Все еще больно. Но так и должно быть. Ведь
Фофана нет.
Влад КАРПОВ*, г. Норильск
ЭХО МАРСА
Выдающиеся научные деятели нашей планеты, работающие в освоении космоса, объединили свои усилия, и образовали единый центр по освоению вселенной. В результате объединения, космические технологии достигли таких высот, что жители Земли стали свободно летать в пределах Солнечной системы. После многих кратковременных, одиночных полётов, было решено отправить длительную научно-исследовательскую экспедицию на Марс.
Задолго до этого, на Марсе...
В то утро Ункс проснулся раньше обычного. День едва зарождался. Пробуждение
было тяжелым: кислорода в атмосфере становилось всё меньше и меньше. Он
посмотрел на приборы. Показания были следующие: углекислый газ – 95%;
азот – 3%; аргон – 1,2%; кислород – 0,8%.
С тяжелыми думами он вышел из дома. Было минус 56 градусов. Под ногами
похрустывал промерзший песок. Ункс сел в миниатюрное трансформирующееся
средство передвижения, оборудованное автономной системой отопления, и
отправился в научно-исследовательский центр. Его и сегодня ждала напряженная
работа, связанная с постройкой “Лика” – огромного здания предназначенного
для автономного существования оставшихся жителей планеты, которых с каждым
днём становилось всё меньше. В “Лике” были предусмотрены жилой отсек,
научно-исследовательская база, энергоотсек для обеспечения жизнедеятельности.
Ункс понимал, что нужно торопиться. Корпус был практически готов. Спроектирован
он был так, что напоминал своим видом голову марсианина, за что и получил
своё название – “Лик”. Здание занимало площадь в пять квадратных километров,
и должно было хорошо просматриваться из космоса на такой, увы, гладкой
теперь поверхности планеты. Это внушало надежду, что соседи по Солнечной
системе успеют спасти оставшихся в живых марсиан. “Ах, если бы!” – снова
подумалось Унксу.
В “Лике” были собраны все данные о достижениях марсиан в науке, искусстве,
космических технологиях, а так же аналитические исследовательские труды
* Влад Карпов – лауреат Фонда им. В.П.Астафьева за 2005 год в номинации “Ранний дебют”.