мент ссоры за карточным столом и разрешившуюся благодаря рассказу Сильвио о дуэли с Графом. Круг замкнулся, но... Здесь возникает новый мотив, “размыкающий” композицию. Сильвио исчезает в уже предвкушаемой заинтригованным читателем новой сюжетной линии, которая так и осталась бы неразрешимой тайной, если бы не третье событие, встреча Рассказчика с героем предшествующего повествования Сильвио – Графом.
Рассказ об этой встрече представляет собой едва ли не “клише” с повествования о житье-бытье в гарнизонном местечке ***. Та же замкнутость, та же скудость впечатлений, то же внезапное появление “размыкающего момента” – приезд богатого соседа. Встреча с Графом, случайный взгляд на картину, пробитую двумя пулями, рассказ Графа о выстреле, испортившем картину, придают всей композиции тот же спиральный характер, как бы стягивающий сюжет к эпицентру, лежащему за его пределами. Одна и та же история дана читателю с трех сторон – глазами Рассказчика, глазами Сильвио и и глазами Графа.

Три фабулы – три истории – образуют на самом деле ОДИН сюжет с единым началом и единым концом. Как на первой, так и на второй дуэли герои кидают жребий (“Начнем сызнова; кинем жребий...”), и графу выпадает стрелять первым (Сильвио называет графа “вечным любимцем счастья” и “дьявольски счастливым” человеком). Граф дважды промахивается, Сильвио дважды намеренно отказывается от своего выстрела. Все предрешено и предписано свыше – и жребий, и судьба – жизнь или смерть. И в этой попытке поспорить с судьбой Сильвио дважды терпит поражение – или одерживает нравственную победу? – возвращаясь в начальную точку своего пути.

Что же, помимо чистой авантюры, сводит эти три истории в единое целое, в гармоническое единство повести? На наш взгляд, это мысль о Любви и Семье как о той единственной и подлинной “субстанции” человеческой жизни, которая, с одной стороны, придает ей, жизни, неоспоримую и подлинную ценность, но с другой – лишает человека свободы выбора, даже в такой – лишь Богом и Судьбой разрешаемой – дилемме, как “жизнь и смерть”. Рассказчик не случайно начинает повествование с сетования о том, что в местечке *** нет “ни одной невесты”, Сильвио не случайно предстает перед нами как свободный игрок, кое-что знающий о природе любви, но ее, любовь, видимо, глубоко и несчастливо переживший (не Онегин ли странствующий?), Граф не случайно изображен и в состоянии полной свободы, когда он пренебрегал смертью ради “красоты независимости” как таковой, а затем в счастливом браке (в счастливом “плену”), в обстоятельствах, заставляющих его трепетать перед врагом, которого он раньше презирал. Все “три круга”, три “круговых мотива” сошлись в одной точке, лежащей, с одной стороны, в плоскости каждого, с другой – объединяющей их все, а значит – выходящей за их пределы, приподнимающей взгляд читателей над пространством каждого из них.

В чем же состоит высшая ЦЕННОСТЬ мира, жизни, данной человеку в форме конкретного предназначения, Судьбы? Любовь (с ее “веригами” и обязательствами) или Свобода (с ее риском и непрекращающейся игрой со случаем, иногда – смертельной)?

Пушкин заставляет “колесо события” совершить полный оборот по каждой сюжетной линии – внутри повести циклические структуры замкнулись. Но так же, как каждая из них, подходя к собственному концу-началу, обретает некую точку “размыкания” в виде предощущения нового витка, вся повесть “Выстрел” – “размыкается” неразрешимым вопросом, который станет опорной точкой следующей повести: “если мы друг без друга дышать не можем, а воля жестоких родителей препятствует нашему благополучию, то нельзя ли нам будет обойтись без нее?”. Иными словами, можно ли противодействовать решению “вышнего совета”, полагаясь исключительно на собственное желание, пусть даже это желание мы склонны называть сакраментальным именем “Любовь”?

“МЕТЕЛЬ”. “В конце 1811 года...” в поместье Ненарадове с женой и замечательной дочкой живет некий Гаврила Гаврилович Р**. Жизнь помещика в деревне... Любимые пушкинские картинки – “соседи поминутно ездили к нему поесть, попить, поиграть по пяти копеек в бостон с его женою <...> поглядеть на дочку их, Марью Гавриловну, стройную, бледную и семнадцатилетнюю девицу” – идеальный образ пушкинской юной невесты! В нем мы узнаем столь милые нашему сердцу черты Татьяны Лариной (“она была воспитана на французских романах и, следовательно была влюблена”), и будущей барышни-крестьянки – Лизы Муромской, обожающей игры, тайны и заговоры – всяческие романтические приключения (“предмет избранный ею, был бедный армейский прапорщик <...> наши любовники были в переписке, и всякий день виделись в сосновой роще...”). Жизнь в Ненарадове со всей ее оживленностью на первый взгляд, на самом деле оказывается для Маши с ее романтическим воображением и тайной любовью в сердце замкнутым кругом, не дающим вырваться на свободу юным мечтам о счастье. Мысль о побеге и тайном венчании, которая, по справедливому наблюдению автора, приходит сперва, конечно же, молодому человеку, становится так заманчива для героини, что, хоть и не без колебаний, но скорое ее на все согласие вовсе уже и не удивительно.
Роковое решение (№1) дает начало первому витку спирали сюжета. С этой стороны очень интересно описаны переживания Маши перед предполагаемой свадьбой. Ее одолевают предчувствия и страхи (“ужасные мечтания поминутно ее пробуждали”), прямое воплощение которых ей видится во всем: “На дворе была метель; ветер выл, ставни тряслись и стучали; все казалось ей угрозой и печальным предзнаменованием”. Жених, находясь весь день в разъезде, ничего подобного не испытывал, наоборот, пребывал в полном восторге и сладком предвкушении счастья. Что это, если не обман судьбы? Ведь именно с Владимиром она сыграет злую шутку... Его, словно маленькую былинку, подхватит метель и закружит в своем вихре, словно какой-то бес будет водить кругами, и все попытки противостоять судьбе окажутся тщетными, перед высшей силой он будет беспомощен. И вихрь навсегда унесет жениха далеко-далеко от его невесты... Так замыкается первый “композиционный круг” повести.
С Машей же случается еще более невероятное событие (№2). Спираль продолжает раскручиваться. В церкви, куда ехала она, решившись соединить свою судьбу с судьбой Владимира, она венчается с совер