в холодном океане Бытия.
Поэтому Сережа Кулаков
стаканами нас завтра укачает.
Не будет водки – значит, выпьем чая,
но ты, на всякий случай, будь готов.
Со сказанным согласен Кулаков.
Во сне кивает мудро Кулаков.

* * *
Змеи с перебитыми хребтами
в каждой мышце вяло извивались.
Всхлипывали лыжи по настилу,
И двоились звезды – так устал я.
Эти километры по заносам.
Эти километры горных срывов.
Эти петли руслами речушек.
Около капканов снег не тронут.
Три недели верное ружье
За спиной болтается забыто.
Даже пес
и тот сегодня утром
не взглянул, куда пошел
хозяин.

БАРДУ ВИКТОРУ ЛУФЕРОВУ

Я не пулей пришит,
Не капканом зажат.
Мне знаком плеск волны,
Блеск луны и ножа.
Белый ветер годами в окно мое пел.
Родову растерял.
И любить не умел
Синей кружки эмаль.
Спирт холодный горчит.
Да прищурилась даль,
Как с похмелья бичи
Да безглазые дни.
Да беспутно печаль
Тоже щурится долго
В холодную даль.
Я очнулся – дома,
А над ними дымы.
По Москве март ползет –
Чешуя на губах.
Ты, гитара и я –
Значит, мы не одни.
На троих хороша
В синей кружке судьба.
Небо в красном пальто.
Купола да покой.
Хочешь – пей, хочешь –
Нищим на струны подай.
Наша юность святая была не святой.
И седые года – не святая вода.

СКАЗАННОЕ ПЕРЕРАСТАЕТ В СУДЬБУ

Ну вот!
Я свыкся со словами
Как незаметно с глупым шрамом,
как свыкся с женщиной одной,
как свыкся с многими другими,
так свыкся –
собственное имя

и даже голос стал чужой.
Знал – это далеко не случай.
Плевать!
Не хуже и не лучше.
Похожи, в общем,
смех и стон.
и опыт ничему не учит.
Жизнь надоест – поставлю точку.
И все!
Слова растут в свеченье винном
Слова есть плоть.
Слова есть имя.
Мы превращаемся в слова
и, привыкая, гаснем с ними
Когда был юностью томим,
я знал все о судьбе седин.
Все о судьбе седин и слова.

РАНЕННЫЙ ВОЛК

Где-то нынче гуляют, и музыка
над весельем клубится, как пар...
В буреломе прощелины узкие
и матерого зверя тропа.

Шаг в сугробе – поломана лыжа!
Я в плену у великих снегов.
Вровень солнце – лохматое, рыжее –
лижет мне рассеченную бровь...

И летит по кустарнику иней,
словно пыль с голубого плаща...
Зверь уходит по дальней лощине
лапу раненную волоча.

Жить ему.
Выть до одури ночью
и на лапу подолгу дышать.

Знаю я, как болит в одиночестве
жизнью раненная душа.

Где-то нынче гуляют, и музыка...

МЕРЦАНИЕ БОЛЬШОЙ МЕДВЕДИЦЫ

1.
Воют собаки.
Подняли Ее из берлоги.
Дышит Она тяжело
млечным дымом тропы.
Тоже казалось,
что жил и умру на свободе,
но от людей никуда, никогда
не уйти.

2.
Завтра зарею день обязательно
будет.
То, что сегодня в ночной тишине,
прошлого день.
Звезды нас держат.
Тяжелые звездные судьбы.