Огонь боярышник разводит,
Сжигая летний реквизит.
В последний раз спешит природа
Осенней роскошью сразить.
Горят в кострах одежды лета,
И проступает сквозь дымы
Сиротство обнаженных веток –
Скупая живопись зимы.

* * *
Забыла этот дом и цвет
Обоев на простенке.
И от крыльца ведущий след,
Где стоптаны ступеньки

Забыла дерево в саду,
Что плеч моих касалось
Весну в цвету, свою беду –
Все, с чем давно рассталась.

Снег времени запорошил
Забытые обиды.
Совсем не помню, кто здесь жил
Во времени забытом.

И говорю я всем сейчас.
Мне так легко живется!
Вот только жду, когда же связь
С забытым оборвется.

* * *
С потолка кап да кап.
Этот дождик не слаб.
Стрелы молний запутались в громе.
Он всю ночь напролет
Так отчаянно льет.
Жаль вот, крыша течет
В нашем доме.
“Пустяки, ерунда, – говорю, – не беда,
Мы подставим четыре ладони”.
Но взрывается взгляд...
И шепчу невпопад:
“Знаешь, крыша течет
В нашем доме”.
Не уйти от грозы,
Подставляю тазы,
Этот дождь все сильней,
Все бездонней.
Чей же это просчет,
Если крыша течет,
Беспощадно течет
В нашем доме.

Сергей ЛУЗАН

ЗАКЛИНАНИЕ ДУХА ЗИМОВЬЯ

Серебряная борода, серебряные волосы,
Маленький, как горностай.
В бокарях из мха...
Хозяин моего зимовья, гнезда над озером,
На продувном холме, зову тебя!
Уже кипит котел, и пар, как снег,
Когда откроешь крышку...
Зайчатины отведай, хлеб горяч!

И чай, и сахар я делю с тобой,
хозяин моего гнезда.
...Чужих изводишь...
И если каменные лыжи ко мне проложат след,
Их раскроши на мелкие осколки.
Когда на лед нога плохая ступит,
Лед разломать проси сестер прозрачных.
Плохого человека отправь в снега
за черной костяникой.
А солнечные бабушки
Друзей моих
Пусть встретят весело,
Как будто человек пришел сродниться.
Согрей моих друзей под мышкой,
Если будут мерзнуть,
Как греешь ты меня у печки звездной ночью.
Достань из пазухи моим друзьям удачу
и не твори им зла.
Зайчатины отведай. Хлеб горяч.
И чай, и сахар я делю с тобой.
Послушай музыку сияния, хозяин,
И шепот звезд со мной послушай в полночь.
Я знаю, ты танцуешь на ресницах моих,
Когда приходит в черной шкуре время
В золе горячей печки лапы греть...
Я все делю с тобой,
хозяин моего гнезда седобородый!
Даруй покой, а счастья мне не надо!

ГУСЬ НАД ОДИНОКОЙ МОГИЛОЙ

Над могилой дикий гусь...
Ла-кла-кла... Гуменник.
Я измены не боюсь.
Не боюсь забвенья.
Сам я многих забывал –
и чужих, и суженых.
Даже смерть поцеловал
за веселым ужином.
Льдины гулкие во мгле.
Слышу дальний бубен.
Он напомнить обо мне
ветру не забудет.
Эх, Лузан, знакома грусть.
Коротка дорога.
Знаю, этот дикий гусь
прилетел от Бога.

ЗАБЫТЫЙ ОСТРОВ

Маяк Скотт-Гансена.
Снег прошлых сентябрей.
Хмур берег Минина.
Мы в штормовом отстое.
Ребята спят.
Спит Кулаков Сергей.
Нас Карское укачивает море.
На вахте ветер.
Лед шуршит во мгле,
а завтра у Сереги день рождения.
Мы кое-что оставим на Земле
и даже иногда без сожаления.
Вдохнул прибой и нерпа проплыла.
Прилив в расщелине
жонглирует фонтаном.
Когда-нибудь
все это прошлым станет