Где же Павел? На полных парах
Не несёт ретивое
Его к дому. Куда запропал?
Уж два дня с половиной
Губ горячих в меду не купал
И с улыбкой невинной
Не следил, как от стона бледна,
Далеко запрокинув
Ясну голову грезит жена
Вольно руки раскинув.
Уж цветы увядают в воде,
Клонят на бок бутоны.
Уж сама, позабыв о стыде,
Как певица Мадонна
Иногда так плечами ведёт,
Изнывая всем телом,
Что и клёны зашепчут вот-вот
О желанье всецелом.
IX
Свет мой, зеркальце!
Что за беда –
На себя любоваться?
А когда ты ещё молода,
А когда целоваться
С милым хочешь, однако, увы...
Вот тогда почему-то
Жальче мамы и слаще халвы –
Золотые минуты,
Когда тело сияет само
Сквозь просторное платье,
И старинного дуба трюмо
Раскрывает объятья.
Ты коснулась тихонько стекла
У зеркального края,
Ситчик летний бездумно сняла,
Тело вновь узнавая,
Повернулась туда и сюда,
Провела по извивам
Средним пальцем. Легко, без стыда
В полушаге красивом
Взад-вперёд шаловливое па
Станцевала с улыбкой,
Но опять, на движенья скупа,
По поверхности зыбкой
Зазеркалья легко поплыла,
Губы полураскрыла,
И гребёнку со шкафа взяла,
И на грудь распустила
Золотую корону волос...
И мгновенную прихоть
Испытав, вдруг наморщила нос
И отбросила лихо
Гребень в сторону и, как юла,
Закружила по полу.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Очи долу! Уйду от стола
Пить свою “Пепси-колу”!
X
Но смущение преодолев,
С той же точки продолжим.
Может быть у иных королев
Есть и пажи, и дожи,
Барды, рыцари принцы и пр.
Мы не знаем про это.
Их Европа – не наша Сибирь.
А любовь – не конфета.
С отраженьем дружить не грешно,
Если не с кем и словом
Перемолвиться. Вместо кино
В нашем крае суровом,
Вдалеке от сетей Интернет,
На реке, возле мыса –
Свой зеркальный мерцающий свет
И проделки Нарцисса.
– О, майн Гот, дама в дезабилье!
– Нет, совсем беспартейна...
У трюмо, снова в полу плие,
Анна вспомнила вдруг о белье,
Разбросала шутейно
Юбки, кофты, наряды свои
И коробку достала,
Там – атласной прохлады ручьи,
Там кружавчики, рюшечки и
Всё другое, что мало
Бы сгодилось одеждою быть,
Но однако же, братцы,
Заставляет жесточе любить
И сильней восхищаться,
Заставляет смотреть сквозь бутон
В сердцевину соцветья,
И подъемлет до сердца, пардон,
Меч любви сквозь столетья!
XI
Отчего мне так хочется петь
Возле женского тела?
Отчего б о душе не скорбеть
Не глядеть онемело
В точку Дао и светлую даль –
Где Создателя имя,
Где струится златая печаль
Небесами пустыми...
Нет же, сызмальства древний порок
В моём сердце гнездится:
“Вор в клети, а мешок на порог”.
Вряд ли красна девица
Знает смысл загадки простой.
Но, стыдом обожжённый,
Помню тот луговой травостой,
Силуэт обнажённый
Юной женщины возле реки,
Я – в чащобе прибрежной,
Волны, импульсы и сквозняки
Страсти огненно-нежной.
Прежний трепет слегка поостыл,
Но глаза не отвыкли
За барьером, за краем перил
Зрить всё те ж фигли-мигли!
Оттого с наслажденьем смотрю
Как весёлая Анна,
Зазывая вечерню зарю,
Так легко и желанно