VIII
Пронзительными бликами дразня,
бессонница, исполнена простраций,
в душе рождает цепь ассоциаций,
в глубины подсознания маня.
Но как бледна отдельная струна
и, если ей не вторят Музы Граций,
то лучшая из лучших вариаций
не может воспарить, коснувшись дна.
Природа мне дает свои уроки,
и остается пара пустяков —
найти свои единственные строки
в содружестве шипов и лепестков.
Всему свои назначенные сроки,
законы мироздания жестоки.

IX
Законы мироздания жестоки.
Но есть в цепи ущербное звено,
где все парадоксально смещено:
там дышат добродетелью пороки.
Там иноходь в галоп пускает строки,
там из плевел рождается зерно,
там судеб и времен веретено
нанизывает устья на истоки.
Там каждою весной живое ретро
воскресшего земного бытия
порывом ностальгического ветра
нас возвращает на круги своя.
Но все проходит, молодость прошла,
для всех один устав, одна шкала.

X
Для всех один устав,одна шкала.
Я не спешу к заутренней молитве,
душа чужда Божественной ловитве:
ни веры, ни безверья — смута, мгла...
Но солнце отрывает от стола,
и в 6ытовом, давно привычном, ритме
я доверяюсь зеркалу и бритве
и выхожу из пятого угла.
Спасительный бальзам житейской прозы,
когда бросаешь фишку на зеро,
с благословенья Музы и мимозы
я выношу помойное ведро.
А солнце золотит колокола.
Все сущее глядится в зеркала.

XI
Bсe сущее глядится в зеркала,
выискивая вещие приметы,
события и лица, и предметы
играют роль волшебного стекла.
С Пегасом, закусившим удила,
гарцуют соглядатаи-поэты,
не признавая нормы или сметы, -
им кажется,что в цель летит стрела.
В погоне за нездешним эталоном
они отвергли здешнюю тщету,
не зная, что в колчане Аполлона
все золотые стрелы на счету.
Их токи во всемирном кровотоке,
и все из отраженья тянет соки.

XII
И все из отраженья тянет соки:
зрачок сверлит зрачок, звезда звезду,

вражда рождает новую вражду,
река вбирает в русла все притоки.
Когда судьба взимает с нас оброки,
горя презреньем к нашему труду,
нам стыдно выставлять свою нужду,
на вид мы сибариты-лежебоки...
Но разве нам неведома корысть?
В зеркальном отражении страданья —
нам чистит и одалживает кисть
Верховный Живописец мирозданья.
В мечте мы завораживаем Лету.
Плету цветок к цветку, сонет к сонету.

XIII
Плету цветок к цветку,сонет к сонету,
и мой неканонический венок
то вольностью развенчивает слог,
то потакает разуму-эстету.
Пегас не подчиняется запрету,
летит и набирает потолок,
так день идет к закату, ночь к рассвету,
наитие — природный оселок.
В хрустальной вазе от живых цветов —
их ароматов, абрисов и звонов -
осталась вязь иссохших лепестков
да жгутики скукоженных бутонов.
Послушная прощальному обету,
звезда передает мне эстафету.

XIV
Звезда передает мне эстафету —
угасший луч небесного огня -
и я приемлю дар ее, храня,
как нумизмат истертую монету.
Свою весну подталкивая к лету,
на высохшем асфальте ребятня
играет в классы, скачет, гомоня,
наперекор зануде-Гидромету.
И эти дети — наши отраженья,
в них прозреваем будущие мы
свои победы или пораженья,
свой звездный луч среди вселенской тьмы.
Едва дождавшись окончанья дня,
звезда взошла и смотрится в меня.

XV
Звезда взошла и смотрится в меня,
ее приют небесная столица,
мой угол — острие земного мыса,
но мы по духу кровная родня.
Лучами, точно струнами, звеня,
не склонна к отношениям вербальным,
она горит огнем исповедальным,
пронзительными бликами дразня.
Законы мироздания жестоки,
для всех один устав, одна шкала,
все сущее глядится в зеркала
и все из отраженья тянет соки.
Плету цветок к цветку, сонет к сонету,
звезда передает мне эстафету.

18 февраля — 9 марта 2001 г.
г. Орел