“Денег 7 рублей 27 копеек”
И вещи:”4 шт. головных шпилек”.
Это твоя первая фотография
В Бутырской тюрьме.
Необычная прическа
       (отобрали шпильки)
Только подчеркивает красоту лица,
Внутреннюю одухотворенность,
Мягкий, но решительный взгляд:
За убеждения — хоть на эшафот.
Эшафот пришел
        в тридцать седьмом на Колыме,
Но перед расстрелом
            не фотографировали —
Эту процедуру к тому времени
Уже считали излишней.
Может быть, твой последний отпечаток
Закрепился в глазах убийц?
Мне кажется, что ты, как живая,
Смотришь на меня из стеклянных глаз
Этих персональных пенсионеров.

МАСКА СКОРБИ

Могилу Вашу не нашел,
Памятник не поставил —
Сыновий долг не исполнил,
Так бы все и осталось ...
Но случилось невероятное:
Двенадцатого июня
Меня пригласили в Магадан
На открытие Мемориала
Жертвам тоталитаризма —
“Маска скорби”.

Его авторы — всемирно известный
Скульптор Эрнст Неизвестный
И архитектор Камиль Козаев
Вложили в железобетонный монумент
Скорбь всего советского народа,
Свою и мою личную скорбь.
Сколько их, умертвленных на Колыме?
Их тьмы и тьмы.
И только я — живой — могу сказать:
— Спасибо Вам, Эрнст и Камиль, —
За памятник моим родителям.
Вы взяли на себя мой долг
И с честью его исполнили.
Спасибо всем магаданцам...
Маски монумента плачут.
Мрачно и сыро — плачет небо:
Слезы миллионов замученных,
Которым поставлен памятник,
Чтобы помнили мы
и наши потомки...
“Маска скорби”.

ЗАПРЕТНАЯ ТЕМА

Когда ты приходила ко мне во сне,
Мы говорили обо всем,
Только не о лагерях.
Твои близкие —
Сестра Мина и подруга Ашхен,
Прошедшие гулаговский ад,
Так же вели себя —
Ни слова об этом.
Хава Волович,
Проведшая в лагерх 20 лет
И написавшая о них книгу,
Отмечает, что она
При “расторжении договора”,-
Так называлась процедура
Освобождения из Озерлага, —
Дала подписку “о неразглашении”
И теперь ее могут привлечь...
Ты больше не приходишь ко мне,
Мама,
А то бы я спросил тебя:
“Неужели прежде, чем убить,
Тоже отбирали расписки?”
Но скорее всего ты права:
Эти рассказы не для детей,
Даже если они уже деды...