Ты страдаешь, когда тот страдает,
Ты умираешь, когда другой умирает.

В Тебе все беды и болезни других.
Ты смотришь вокруг
                  и мир отражается в Тебе.
Мир смотрит на Тебя и Ты —
                  частица этого мира.
В Тебе — весь мир, как в детородной клетке -
                  человечество.

Он слеп и Ты страдаешь вместе с ним,
Ведь и Ты бываешь слеп в темноте
                  или ослеплен ярким светом.
И Ты закрываешь глаза
                  и двигаешься наощупь —
Теперь и Ты слеп, как слеп он, другой,
Как все слепцы мира...

Ты нем, как твой безъязыкий брат,
Ты нем, когда нет слов
                  чтобы выразить себя,
Когда Ты немеешь от гнева,
                  когда Ты немеешь от счастья.
Руками и телом Ты говоришь.
                  когда не хватает слов...

Ты глух до боли в ушах,
                  до страшного визга и звона —
Ты глохнешь от шума моторов,
                  от какофонии звуков.
Ты глух, как глухая старуха,
                  как от рожденья немое дитя...

Ты страдаешь за них и
                  порою хочешь быть глухим,
порою хочешь быть немым,
                  чтоб не высказать гневное слово;
                  ...быть слепым,
чтоб не видеть страданий людей...

Я не знаю, бывают ли те,
                  кто не чувствует боли,
Боли своей и чужой.
Никогда не понять мне того,
                  кто живет не страдая...
Я не верю, что это возможно.

Если Ты слеп, или нем, или глух —
                  Ты еще жив,
Если боли не чувствуешь Ты —
                  значит — Ты мертв...

Я хочу, чтобы было мне больно —
за Тебя, за него и за всех.
Мне больно — значит я жив.

Если чувствуешь боль за себя —
                  Ты единожды жив,
Если чувствуешь боль за другого —
                  Ты жив, этой жизнью другой.
Если тысячи болей в Тебе —
                  за всех, кто страдает, то Ты...
Живешь тысячи жизней,
                  потому что
                  в каждом Другом — частица
                  Тебя самого...

***
Стихи, как всплеск весла,
Как молнии простриг,
Их буря унесла -
В них ценен только миг.

***
Чем мерим мы любовь и прямоту?
Мы мерим их ребячьими глазами,
Их первым криком, первыми слезами
И прячем совесть, словно наготу.

НА СМЕРТЬ ПОЭТА

Еще один нескладный иудей.
Юродивый, пророк ли, неудачник?
Он тоже не давал другому сдачи
И натерпелся вдоволь от властей.
Но почему такая несуразность?
Он не тревожил предержащих власть,
Они над ним же потешались всласть,
Грехом великим объявляя праздность...
Ту праздность, что свободна от речей,
Ненужных дел и глупых искушений,
Свободна от вранья и подношений,
Свободна от бандитов и рвачей.
Он, как и Тот, не понят был и предан,
Он, как и Тот, был превращен в кумир,
И перед ними распахнулся мир:
Иноязычен, странен, неизведан.
Его у гроба посетил Пилат,
Как прежде, злой, смурной и черномордый,
И преклонился, праведный и гордый,
Ведь заплатил не сребренник, а злат.
Ломались языки, культуры, судьбы,
Соломинками тыкались в глаза.
Поэт — им чужд, не против был, не за:
Пророк без веры. витязь на распутье.
Себя бы не узнал он, именит,
В речах и сплетнях лже-учеников.
Он не воскрес, когда б увидел вновь.
Каким враньем елейным он покрыт.
Крест под рукой, над телом крик и распря,
В терновнике душа, а не венец.
Не лучше ль в лоб пустить себе свинец,
Чтобы не быть, как он — посмертно распят.

1995 г.

***
Умирать надо весело,
будто уходишь с приятного вечера.

Умирать надо вовремя,
чтоб в гостях не поздниться надолго.

Умирать надо без сожаления,
вспоминая, что было хорошего.

Умирать надо тихо, без крика,
чтоб детей не спугнуть ненароком.