Номинанты на премию
Фонда им. В.П.Астафьева

Ранний дебют

Анастасия АНУФРИЕВА

ВБРОД

* * *

Угрюмый милиционер
Глядит в бездонное пространство –
Приверженец вольтерианства
Он чужд системе здешних мер.

Его друзья живут зазря,
Пьют по утрам портвейн и пиво.
Ему так просто быть счастливым,
Но быть собой ему нельзя.

Спешит в подземный переход,
Где все течет поток народа,
И он заходит в эту воду,
И ищет брод, и ищет брод...

Но не находит брода он.
А с голубого небосклона
Глядит в звезду его погона
Звезда созвездья Орион.

* * *

Лето. Небо обмелело.
Сниму сандалии
И перейду вброд.

ИУДА

Я говорил, что истина – в вине.
Он улыбался: “Истина – в прощеньи!”.
Смысл слов Его был непонятен мне,
И это вызывало раздраженье.

Земля коптила низкий небосклон.
Им тесно в наших несогласных душах.
Я – хмур и зол. И чист и светел – Он,
Как звезды, отразившиеся в лужах.

Он спрашивал: “Иуда, что есть боль?”
Я чувствовал, что не могу ответить.
И медленно текло к финалу лето,
Стремясь в свою пустынную юдоль...

Но миг настал, и – “Радуйся, Равви!”.
Немного голова болит с похмелья...
О, сколько, Боже мой, в его крови
Пьянящего, дурманящего зелья...

А на планете – опустевшей, пыльной –
Стать новым богом замышлялось мне.
И быть свободным, праведным и сильным,
И никогда не помнить о вине.

* * *

Бог ломает солнечные копья
О скамейки и о тротуары.
Этот город – сонный, пыльный, старый –
Снова пахнет ветром и пыльцой.

На углу унылый пьяный дворник
Продает кубинские сигары...

Мне опять приснилась Ниагара,
Брызгами плевавшая в лицо.

Улыбаясь, кто-то смотрит сверху,
Свесив ноги прямо с края крыши –
Он-то знает: надо просто верить,
А ответов на вопросы нет.

И глядит в слепое поднебесье
Пожилой троллейбусный кондуктор,
И в весну распахивает двери,
И в весну спешит купить билет.

* * *

Я проткнул эту Землю бамбуковой палкой
                                                                    насквозь,
И Земля изнутри оказалась практически полой.

Из моих предсказаний еще ни одно не сбылось,
Не касаясь, конечно, политики и футбола.

Будда спит в тростнике. На поверку он тоже пуст.
В пыльной медной его голове
                                                      только теплый ветер,

А бездомная вечность играет печальный блюз,
И он кажется Будде длиннее всего на свете.

Я уйду. Я не стану мешать.
Пусть, счастливец, спит.
Нам на этой огромной Земле остается мало –

Разве только от скуки переводить на санскрит
Объявления из дурных бульварных журналов.

Все мне кажется – видимо, что-то неладно здесь.
Мы ошиблись дверью, но мы уже за порогом.

Я кричу. И мне вторит кто-то с небес:
“Мы – не боги”.