ДиН юмор

Константин ВЕТЦЕЛЬ (Muzzer),
Алексей ЖУРАВЛЁВ (Xobbit)

СЛОВО И ГОРНИСТ

Диалог

MUZZER:

Хоронили литературу.
Я плясал на ее костях –
Перебрал на поминках сдуру,
Заглушая печаль и страх.

Проходившие мимо дети
С осуждением стали роптать.
Был для них я как будто йети –
Непонятный, но злобный тать.

Их горнист произнес сурово:
– Ты бы, дядя, умерил пыл!
Здесь хоронят, едрить твою, Слово!
Или совесть совсем позабыл?!

Я горнисту надрал бы уши
Или что там сейчас дерут,
Но не стал. Лишь стоял и слушал
Речи в духе “и ты, блин, Брут?!”

Я стыда не изведал горечь –
Мне горнисты давно не указ –
Просто сбил меня с ритма, сволочь...
Вот уйдет – я продолжу пляс.

XOBBIT:

Намедни проходил по Копылова,
Смотрю – народу собралась толпа.
Как оказалось, хоронили Слово,
Печально обнажая черепа.

Сошлись пугливой стайкой пионеры
(Их показали после в “Новостях”),
Взирая на забавные манеры
Танцующего Кости на костях.

Я постоял. И было мне лилово.
Не тронут был я действием сумбурным,
Поскольку похороненное Слово,
Как оказалось, было нецензурным.

MUZZER:

Настали сумерки. Горнист стоял на страже,
Мешая мне продолжить ритуал.
Народ толпился, как на распродаже,
Само собой, предчувствуя скандал.

Вот Xobbit, проходивший было мимо,
Остановился, вынул сигарету.
Ему лилово было, но, вестимо,
Решил помочь мне, как поэт – поэту.

Он не нашел мой танец аморальным
И, человеком будучи культурным,
Сказал, что Слово было не сакральным,
А самым заурядным нецензурным.

Горнист осекся, но продолжил снова
Меня отчитывать, хотя уже вполсилы.
Но – ужас! – похороненное Слово,
Как зомби, подымалось из могилы.

Но мы, поэты, не боимся мата,
И два пера взвились как два меча.
В капусту порубили супостата.
Ну, и горниста тоже... Сгоряча.

XOBBIT:

Кой черт меня понес на Копылова,
Непьяного и в чистое одетого?
Ведь проходил же мимо, стопудово!
И слова я того не знал отпетого...

Ну, схоронили для чего-то слово,
Ну, танцевал там Muzzer после этого...
Ведь мне же было, собственно, лилово
(Не-е, не лилово – ультрафиолетово!).

Так нет же, блин, достали пионеры,
А Костя – друг и символ для примера...
И – в два пера, а кто-то – кирпичом...

Неслабая заруба состоялась.
Добили слово. Ну, и нам досталось.
Горниста жалко, он-то не при чем...

MUZZER:

Горнисту что – в помятый горн труби,
Веди отряд, как гаммельнский трубач,
Смотри вперед и старшим не груби,
А, нагрубив, получишь в горн – не плачь.

Так не судьба – средь мирных похорон
Узрел поэта залихватский пляс
И, распугав дудением ворон,
Стал поучать и как-то вдруг увяз.

Что ж, поделом попал он под замес.
Нет, право, жаль, конечно, дурака,
Но если ты в чужую драку влез –
Не удивляйся, коль намнут бока.

Ведь мог сбежать, пока не началось,
Но нет же – проявляя героизм
Остался, положившись на “авось”,
Чем этой теме и придал трагизм.

И вот теперь любой – и стар и млад –
Всяк норовит поэта пнуть больней.
За что горниста, мол, угробил, гад?
Так получилось.
Сорри.
Ваш Злодей.