Ваш о прыжках значок был цифрой невелик.
Год шестьдесят восьмой. Закон стал вне закона.
Но кто же, боже мой, нас награждал, старик?!
Нам мировую смерть – голубкой – рисовали.
Надейся и поверь – теперь нам говорят.
Нам был – и взгляд, и глас –
Приказ мы исполняли!
Теперь верней для нас –
                             небесный взгляд и глас!
Вернется слух стране,
                             чтоб слышать голос падших?
Был свыше дан и мне, я с ним ушел в народ.
Блаженный вечный дух вознес мученья наши,
С погона сверг звезду, вонзая в небосвод!

НИЧЕГО МНЕ НЕ БУДЕТ ЗА ЭТО

Белой ночью июньского лета
Когда тишью владела Нева:
“Ничего мне не будет за это...” –
Я услышал хмельные слова.

Под мостом и над гулкой водою
Шел мужской разговор на троих:
“Ты забыл, как я выжил с тобою...”,
“Ничего мне не будет за них!”
“Перестань, ведь писала газета,
Как ты предал и продал своих!..”
“Ничего мне не будет за это,
Ничего мне не будет за них!”
“Кто там прав? Лечит правдой простою
Жизнь и смерть – и за нас, и за них...”
Белой ночью над невской водою
Шел мужской разговор на троих.

Чем он кончился? Ясное дело:
По ущербной ушли мостовой,
И не знали, что пули запели
Тайной третьей войны мировой.

Разговор этот каждый забудет,
Кто других обвинял горячо:
“Ничего мне за это не будет” –
Их слова повторил Горбачев!

ОБРАЩЕНИЕ К ОВИДИЮ

Я не познал тебя, Овидий,
Когда сквозь лет водоворот,
В чужом учебнике увидел
С латыни горький перевод
Тех “Писем...”, горестей и горя,
Судьбы и рока вечный спор,
И...
Чёрного, в разлуке, моря
С лазурным Римом
Разговор.
Не дочитал. Но понял чувство,
Что к истине тебя вело,
Чтобы высокое искусство,
Добром, не украшало зло!

Чтоб не манил зов тёмных истин
Любовь, жить жертвою, веля!
Так тополя роняют листья,
А ты любил их? Тополя?

И я
Любовь – с любовью видел,
Познав пути потерь и лет,
Я дочитал тебя, Овидий,
Капризной вечности, Поэт!
И всё в тебе. И всё с тобою,
Вселенский мир и пир веков.
И что, не стало всем – судьбою:
Поэт и Власть.
Без дураков!

Молдавия