Ты вернёшься, конечно, мы ждём.
Ты, весёлый, откроешь лицея дверь.
Пусть душа и промокла под тем дождём,
Она снова оранжевая теперь?..

Василина СТЕПАНОВА

* * *

Дитя гор!
Ты хотел летать –
Поднимался все выше, выше!
Ты любил мечтать, на уроках болтать,
Лазить с нами по крышам!
И дождливый день для тебя –
Не беда!
Не бывает плохой погоды!
Ты поднялся в горы и для тебя –
Открылось небо... ушла земля...

Антон ШЕВЧУК

СМЕРТЬ – ЭТО ПРОПАСТЬ, В КОТОРОЙ ТЕБЯ НЕТ

Роняя слезы на клавиатуру посвещаю этот монолог моему другу А.Аникину

В этом тексте не будет ничего смешного. И ни одного восклицательного знака, только точки. На самом деле, мне очень трудно писать это, вы должны меня понять, поэтому я не буду, как всегда, пытаться подбирать красивые слова и пытаться строить предложения, мне это не нужно, я не хочу, чтобы вы понимали, как мне плохо и тоскливо, вы все ровно не поймете. Мои переживания – это только моя частичка души, я ее никому не отдам, не продам и не подарю. Я просто пишу, честно говоря, я почти никогда не пишу просто так, когда не знаешь, что писать и какое предложение будет следующим. Я не буду писать, как сейчас больно в душе, никто не сможет понять эту боль, и ее не прочитать на этом листе. Но эта боль... Как можно жить на свете, ходить в школу, сидеть дома, у телевизора, зная, что он никогда... никогда не сможет. Он там, где-то вдалеке, смотрит на тебя с небес и смеётся, да нет... нет... его просто нет. И пустота, та пустота, которая ждет каждого. И тот, кто говорит, что не боится смерти, глуп. Бойтесь, ведь потом вы не сможете бояться, ничего не сможете. Не сможете сказать друг другу приятное и похлопать по плечу, поэтому лучше сделайте это сейчас, сегодня, ведь завтра может просто не быть. Конец – это не начало, конец – это конец. Но самое страшное, когда этот конец начинается в самом начале, самом начале жизни. И ничего тут уже не скажешь, ничего не сделаешь. Смерть – это лишь новый шаг, начало новой жизни. НЕТ. Смерть – это стоп, это пропасть, в которой ты не падаешь, не исчезаешь, не меркнешь, смерть – это пропасть в которой тебя НЕТ. Тебя просто НЕТ. И любые слова тут не уместны, только слезы, слезы матери, слезы друзей и близких. Еще много можно писать о сожалениях, о боли, о страданиях. На самом деле не нужно, нужно молчать.

Ульяна ИСАЧЕНКО

* * *

Памяти Лешки Аникина посвящается...

Никто не думает о смерти. Никто. Она всегда слишком далека. Ты можешь поспорить со мной, читатель, я знаю. Но где все те, угрожающие самоубийством? Они смеются, украшают запястья ленточками – “чтоб никто не видел шрамов”. И боятся боли – они никогда ничего не резали себе. Никогда.
А смерть – она рядом – все видит. Ей наплевать: “зовешь” ты ее или нет. Она забирает всех без счета и без разбора. Смерть не может быть благородной – благородно только сраженье.
Смерть, старая, склочная и жадная карга, забирает тех, кто дорог нам больше всего... Забирает тех, кого она недостойна.

Прикосновение.
– Ладно! Я не прощаюсь! – и убегает, помахав рукой, я смотрю ей вслед.
Мне шестнадцать лет, и я ненавижу мою жизнь. Ирке, только что убежавшей моей знакомой, – пятнадцать, и она еще не знает, что жизнь – бессмысленна, радуется зачем-то каждому лучику света, всему. А я старше и больше знаю о жизни.
Я резала себе вены... Неглубоко, совсем чуть-чуть, пока кровь не пойдет из ранки, а потом заклеивала порезы лейкопластырем и носила одежду с длинным рукавом.
– Мая! Мая! Ты о чем задумалась?
– Ой, Ир, прости... Это я так...
– Опять о смерти? Не вздумай умирать! У нас интереснее!
Какая же ты глупая, Ира, как можно узнать каково там, никогда там не побывав?
– Ладно. Я побежала на немецкий. Я тебе позвоню в восемь? Хорошо, Мая?
– Да, конечно...
Ну и зачем тебе немецкий? Ты же никогда не поедешь в Германию! “Чтоб было!” Ха. Зачем? Все равно ведь умрем...
– Алло, Мая? Это тетя Таня, Ирина мама...
– Да, я слушаю вас.
– Ира с тобой сейчас?
– Нет. А что случилось?
– Она до сих пор домой не вернулась...
– Что?
Куда она могла пропасть? Где ее искать? “Ладно, найдется”, – думаю я и иду спать.
...Утром, через несколько дней, Ирку нашли. Мертвую. Маньяк.
Я не ходила в школу. Заперлась в своей комнате и плакала. Вспоминала. Оказывается, мы очень редко касались друг друга руками просто так, оказывается, мы очень редко говорили по душам, но если говорили, то это затягивалось надолго, оказалось, мы не так часто виделись, как я думала, оказалось, звонила, заходила, начинала разговор первой всегда она... Потому что она искренне любила жизнь, а я нет.