“Лес и скалы...
Как прекрасно!”

Но это не так! Дальше-то мы видим совсем другой образ – опять сказку:

“Небо, солнце, ручеек...
На секунды мне не ясно –
Кто же листья уволок?”

Так рассказывают маленьким детям: “А где же листья, куда они делись?”
И в то же время... Не детские у Леши стихи. То есть они и для детей, но и для взрослых. Есть что-то за ними – такое светлое и таинственное.
Хотя бы в этих строчках:

“Вспомнил!
Осень наступила,
Вся листва траву покрыла...”

Осень, как известно, не только время года, но и символ старости. И что же тогда? “Вся листва траву покрыла”. Значит, ничего не кончилось, а лишь сместилось! – С дерева на траву, с видимой жизни, в душу...
Следующее стихотворение – “Караван”, вызвало у меня противоречивые ассоциации и чувства: во-первых, глядя лишь на название, я сразу вспомнила о песне Розенбаума – “Караван” из “афганского” цикла, и еще о нескольких книгах с таким названием, с названием глав – “караван”, все они тоже об Афганистане. Но потом я подумала, что у Леши могло и не быть таких ассоциаций, и обратилась непосредственно к тексту.
Первые строчки:

“Идет караван по пустыне...
И нету ни капли воды...”

Это может быть и о простом караване, не обязательно об Афганистане – ведь в путешествии по пустыне (на караване) может и не быть воды – мало ли что может случиться в пути. Идем дальше – “А где-то молитвой о сыне / Мать гонит злой рок от судьбы...”
В принципе, и это не обязательно об Афганистане, какая мать не волнуется о сыне, не молится о нем, когда сын в пути, да еще и в таком опасном – по пустыне! Но (!) автор заговорил о судьбе в двух строчках – два упоминания о судьбе – “судьба” и “рок”. Но – рок – это уже более зловеще. Значит, есть какая-то опасность выходящая за рамки “бытовой”, опасность непредсказуемая и не обыденная. Возможно, возможно это все-таки про Войну. Но тут же Леша как бы играет нами, собой и словами – “Бредет в тишине караванчик” – если бы это было об Афганистане, тишины бы не было. И тем более не было бы уменьшительно-ласкательного суффикса – “чик”, звучит так... по-игрушечному – “караванчик”. Но в то же время – “бредет”, “верблюжьи запасы пусты”... Нет, не игра – суровая жизнь! А может быть... игра с суровой жизнью – судьбой? Да нет – не до игр в пустыне каравану – слишком тяжела смерть от жажды, среди пустыни и песков. И тут же щемяще-нежно, трепетно и жестко одновременно – “А маленький-маленький мальчик / Всё просит у мамы воды...”
И такое чувство, что вся наша жизнь – пустыня, выжженная, выжигаемая солнцем – безжалостным и ослепляюще красивым. А судьба наша – караван, ве

домый неизвестно кем по этой пустыне. Ведомый, возможно, без цели, без смысла, а, может быть, со смыслом, который не дано нам понять. И в этом караване (нашей жизни!) никогда не бывает достатка единственно необходимой для жизни воды – любви. Каждый, каждый хочет, чтобы его любили! Каждый надеется на это, мечтает о любви, ждет ее, ищет! И... чаще всего разочаровывается. Рано или поздно. Так или иначе. Но Идеальной Любви не достигнуть никому! Потому что на Идеальную Любовь у человека не хватает сил.
Маленький-маленький мальчик – каждый из нас – маленький ребенок, неразумный, с неокрепшими суждениями. И все мы ищем Любви, как воды, у мамы – самого дорогого человека во всем свете! Или даже не так – мы ищем Любви у своих истоков, находим ее в своей памяти, лишь тогда, когда Любви уже нет. Да и была ли она в реальности? – никто нам не скажет.
По-моему, стихи Леши удивительны сочетанием наивности и мудрости, простоты и изысканности. Они легки, созданы, как будто, игрой, но, на мой взгляд, перед тем, как их писать, Леша основательно обдумывает что-то для себя.
Хочется сказать несколько слов и о переводах Леши. Так как мы, к сожалению, не знаем ни эвенкийского, ни венгерского, то прочитать эти стихи в оригинале мы вряд ли сможем – лишь подстрочник, а это не то, не то!
Помню, что на одном из уроков мастерской в прошлом году Роман Харисович Солнцев дал нам каждому – на выбор – несколько подстрочников стихов венгерских молодых поэтов, мы попробовали что-то слепить из этого, но... Получалось так беспомощно, что мы и думать об этом забыли. Через какое-то время Леша принес свой перевод... Ну, что тут сказать... Он переводит действительно очень качественно, искренне, живо! Его переводы – не просто переводы, они написаны в СОавторстве, СОпереживая!
Есть переводчики профессиональные. Они переводят с оригинала практически дословно, подстраивая тот же ритм. А есть переводчики-поэты. Они не просто переводят – они придают произведению что-то свое. По-моему, переводчики-поэты переводят еще и эмоции, еще и вкус, силу стихов, а не простые слова.
Леша – человек очень веселый, а стихи у него задумчивые. Он никому вокруг себя не дает грустить, а в стихах грустит сам... Пожелаем ему удачи!

ПАМЯТИ АЛЁШИ АНИКИНА

В первых числах сентября нынешнего года случилась страшная беда – на красноярских Столбах погиб наш Алёша Аникин. Книжечка “Оранжевый” увидела свет уже без него – опоздала на одну неделю. Наш лицей оплакивает очень талантливого мальчика. Царство тебе небесное, юный русский поэт.

Редакция “ДиН”

Юлия МОСКВИНА

* * *

Лёша, Алёшка... Осталось имя одно
В памяти, навсегда ли?
Ты вернёшься, ответь? Мы давно
Улыбки твоей не видали.