КАЧЕЛИ

“Качает черт качели
недрогнувшей рукой...”
Ф.Сологуб

Когда ножи точили, дрались, сбивали с ног,
раскачивать качели никто из них не мог.

Когда свой хлам латали, стирали и пекли,
качели улетали далёко от земли.

А если пьяно пели и поднимали визг,
с качелей вниз летели и разбивались вдрызг.

Когда же было тихо и праведно в дому,
могли легко и лихо взлетать по одному.

А если на пределе работала душа,
то в небеса летели, от ужаса визжа.

И это ужас сладкий, и трепетанье жил,
кто до качелей падкий, стократно пережил.

* * *

Сергею Цветкову

В цветнике моем цветы
                                    были с вечностью на – ты,
яркие – до помраченья, душные – до дурноты,
никогда не отцветали эти яркие детали
грезы неосуществленной и несбывшейся мечты.

В цветнике моем всегда были солнце и вода,
потому что в цветоводстве я не мыслю ни аза,
видно, просто по везенью,
                                    вдохновенью рядом с ленью,
разражается над садом плодоносная гроза.

В цветнике моем ты гость,
                                    если с вечностью поврозь,
если с нею разлучиться,
                                    разминуться ли пришлось.
В цветнике ли в самом деле
                                    мы с тобой вчера сидели,
прозревая все пространство,
                                    вместе с временем – насквозь...

ВЫСОКАЯ РОЗА

Попробую вспомнить: не в том ли году ли
высокая роза стоит на ходулях,
стараясь напрасно, натужно и слепо
с надеждой безгласной заглядывать в небо.

Возвысясь, над нами она нависала,
как будто на шпагу себя нанизала,
и вскоре в пустом дерзновеньи высоком
она истекла ароматом и соком.

Тяжелая роза, принцесса печали,
небесные вихри тебя увенчали,
ты в небе витала, светло и блаженно,
и море людское – тебе по колено.

Пытаюсь припомнить: не в эту ли пору
тебя возлюбив, непостижную взору,
сама посягала на дали и выси.
Откуда тогда только силы взялися...

Высокая роза – высокая мера,
мираж и виденье, фантом и химера...
Твою красоту, недоступную глазу,
отмерю семь раз, не отрезав ни разу.

* * *

Благодарю тебя, мой лес,
что пробираясь между рыл,
вошла под твой густой навес –
и ты меня от них прикрыл.

Благодарю тебя, мой сад,
что ты вокруг меня воздвиг
колючий розовый посад,
чтоб враг настырный не настиг.

Благодарю тебя, мой Муж,
что по такой лихой поре,
меня упрятал ты к тому ж
в высокий терем на горе.

А вековой полночный гул:
конвент деревьев, их меджлис,
меня сподвигнул, натолкнул
на бытование меж лис.

За бытование меж звезд,
меж птиц, меж солнцем и луной,
благодарю тебя, Отец,
за этот паморок ночной.

* * *

Зачем я тюкаю по клавишам,
зачем упорствую в труде?
Не озабоченная Равенством,
Свободой, Братством и т.д.

Слова к словам зачем примётывать,
пришпиливать и пришивать,
когда приятней улепётывать
за обе щеки, и в кровать?!

Зачем стараться и мытариться,
как будто просят: будь добра...
Не лучше ль было бы затариться,
чтоб дом ломился от добра?

Но снова звень сошла легчайшая,
строка трезвонит и летит.
И эта каторга сладчайшая
неволит, но не тяготит.

г. Лондон