Как изобретший крылья человек
Заранее уже глядит наверх,
Без вызова: мол, скоро я там буду –
Он там давно, еще не взят разбег,
А он летит и нам кричит оттуда.

В то лето я выстраивал свой дом.
Хотя жизнестроители с трудом
Постройку и сараем бы назвали.
Что было мне печалиться о том,
Я мог с женою жить на сеновале.

Но не она со мной... Хотя тогда
С нее текла холодная вода,
И думал я, махая покрывалом,
Что и молитва чистая всегда
Заканчиваться будет карнавалом.

Ходил счастливый, к вечеру устал.
На небесах в тот час никто не спал,
И Божий гнев, пройдя по всей орбите,
Обрушился на этот сеновал...
Благодарю. Архангелы, трубите!

Четыре года рваного пути
По ямам Трансильвании. Прости,
И я пойду, мне поздно обольщаться,
Что было сожжено в твоей горсти,
А память я убил как святотатца.

ЛЕЧЕБНИЦА “МУРАВСКИЙ ШЛЯХ”

“Муравский шлях” – законченное дно.
Кровати, как кольчуги из колечек.
Но защищаться тут запрещено.
“Для медицины каждый человечек
Лишь мальчик или девочка. Увы –
В штанах таится полная разгадка
Беспочвенных стремлений головы”.
В конце записки подпись: Шоколадка.

Так называли дурочку, она –
Случайная невольница больницы,
Была сюда грозой приведена,
А шла в обитель, старцам поклониться.
Ей объяснили, что такое плоть,
И провели по узким лабиринтам...
“Прощай, несостоявшийся Господь!
Ты не воскрес в издании репринтном”.

Больница на крутом стоит холме,
Не легче, чем подняться на Голгофу –
И лезут же сюда в своем уме,
Чтоб пережить позор и катастрофу.
Но женщинам обратно есть пути.
Откроют дверь, отнимут полотенце,
И Шоколадка дальше по степи
Отправится, держа в руках младенца.

* * *
Сентябрьский узкий сеновал
В снопах негреющего света.
Кто тут прекрасно прозябал
Запомнит все-таки не это,
А парохода дальний рев,
И стон, и слабое признанье,
И увеличенных зрачков
Почти влюбленное мерцанье.

* * *

А.Тиматкову

Первый осенний день.
Друг, дорога, Ока.
Даль полей, деревень.
Ровный свет, облака.
Тише грядущих вьюг
Треск степной саранчи.
Ей не лететь на юг,
Пой же, душа, бренчи!
Как холодна вода,
Как засыпает мышь
Сладко на дне гнезда,
Сверху шумит камыш.

Пой о зиме – о том,
Чего не увидишь ты,
Как покроются льдом
Возле реки кусты.
Пой о том, что за ней –
Рад ты тому, не рад –
Как на ветке твоей
Твой запоет собрат.
Это не благодать
Жизнь на степном ветру,
И нужно ее оправдать
К завтрашнему утру.

ЛАСТОЧКА

В порханьях чудная жена,
Тесна в груди и домовита,
Бог знает чем увлечена,
Но в увлеченьях плодовита:

То натыкается на ствол,
То камнем падает с утёса,
То раздувает, как камзол,
Дощатой мельницы колёса,

А то промчится сквозь ушко,
Когда земля гудит от яблок;
Уходит в небо глубоко,
Как в море парусный кораблик.

Но напоследок, так и быть,
Из озорства и грусти тайной
Она решится прочертить
Над прудом круг документальный.

И вновь всё сходится на том –
Любовь, тоска, судьба слепая –
Черпнёт ли ласточка крылом,
Над тёмным омутом летая.