Спичек нет, и стибрили подтяжки.
То ли еще будет через годик.
Впереди не спичи по бумажке,
а кондрашка и свечной заводик.

ВОРОНЁНОК

Первый покровский снежок.
Волчий тамбовский рожок.
Воздуха ешь каравай,
свет Покрова заедай.
Векши в бекешах мелькнут,
мёртвое солнце лизнут,
тёрку ледовых оплечий
хвойным медком сполоснут.

Пляшет целинный беляк
на целокупных полях.
И навострила кликуха
свист осторожный вполуха.
И, каменея, как нож,
где скрупулёзен правеж,
с горки родная сторонка
кыркнет: “Учи воронёнка!”

Эх, загулял бы, да нет
злобушки на мясоед!
Эх, повинился бы, да
в сердце клюет лабуда.
Был бы я первый снежок,
знал бы свой верный шесток.
С первой разлукой, сестрёнка!
С первым конвоем, браток!

Что ж, это пьяный зарок.
Не зарекайся на срок,
будут другие зароки –
этот зарок не помог.
Не зазубри назубок,
Не загуби, воронок.
Страшного света воронка,
оборони воронёнка.

Душу возьмёт на хапок
сиплый зевун кривобокий –
спи, вампирёнок злоокий,
мой вековой холодок.
Чубчик, голубчик, молчок!

Зубчик надломит снежинка,
свяжет сухая травинка
свой травяной лапоток.
Шел ангелок с хворостинкой,
вывернул небо с овчинку,
да обронил узелок.

г. Пермь

Сергей ЯКОВЛЕВ

ШАЛЬНАЯ ПУЛЯ

Пуля была хоть и круглой дурой,
Но угодила прямо в висок.
Прячется солнце за тучей хмурой,
Кровью дымится мерзлый песок.

Суток не пробыл солдат во взводе.
“Экий длиннющий-то, ровно шест,
Как его звали?” – “Иваном, вроде,
Ехал сюда из сибирских мест”.

Молча могилку ему отрыли,
Час погребальный недолог был.
Рыщущий ветер, когда курили,
Горестней плакальщиц рядом взвыл.

Выглядит холмик немым вопросом.
Взводный всего и сказал в ответ:
“Был бы ты, парень, пониже ростом,
Пуля попала бы в белый свет...”

ВДОВА

Кончилась последняя картошка.
В поле не найти и лебеды.
Пасмурное мерзлое окошко
Дрогнуло от голоса беды:
Ворон – распроклятая же птица! –
Сделал круг и сел перед избой...
Чтоб тебе, картавый, подавиться
Нашею голодною судьбой!

Каркнул ворон – и до самых пашен
Раздробились своды тишины:
“Голод – он не так еще и страшен,
Вести мои черные страшны!..”

Вздрогнула она и пробудилась,
В ужасе ребенка обняла.
Только в сон поверить не решилась...
Печку затопила. Подмела.
Вихри за стеною голосили...
В сенцах кто-то стукнул... раза три...
– Кто там? –
И за дверью попросили:
– Марья, почтальонке отвори...

г. Томск