И звуков лиственного свода,
И лета, где издалека
Неутомимая река
Течет, течет, не зная брода
И растворяя облака...

* * *
...Ну что же, к другим берегам,
Лишь солнце волну обагрило!
Вверяем морям и богам
Свои корабли и ветрила.
На край незнакомой земли
Глядит корабельщик усталый...
А время несет корабли
Вперед – на подводные скалы.

* * *
Ветер сделался тих и безволен,
А вчера был свободней и злей –
Все плутал меж лесов, колоколен,
В парусине больших кораблей
И веселую их вереницу
Уносил без руля и весла...
Отчего же пустая страница
Оказалась ему тяжела?

АВГУСТ

Державный Август – римский лев
Стоит у самого порога.
Его тяжелый гордый гнев
Пурпурная не скроет тога.

Обходит царствие свое,
Творя расправу или милость –
И воет робкое зверье,
Не постигая, что случилось.

Державный Август у дверей –
Предтеча близкого распада.
Святых языческих зверей –
Послов эпохи листопада

Влекут на жертвенный алтарь
Жрецы в покрове белоснежном
И по полету птиц, как встарь,
Гадают вслух о неизбежном.

НАЧИТАВШИСЬ МИХАИЛА КУЗМИНА

Все, что зовется у вас любовью, –
Просто ветер, трава, цветок.
Они не требуют суесловья
И читаются между строк.
Ветер умчится, трава поблекнет,
А вы вздохнете: любовь – как дым! –
И эту серую горстку пепла
Назовете сердцем моим.

КАКОГО ЧЕРТА

Вымыла ноги и пол,
А все равно – не пришел.

ПЕСНЯ ПРО ВОРОБЬЯ

Изменила воробью милка
То ли с голубем, а то ль с бесом.
И ломает воробей крылки,
И беспамятно бредет лесом.

Не скакать ему теперь зайцем,
мокрых глаз не осушить рыжих.
И ломает воробей пальцы,
И воды-беды-травы ниже.

Эх, цвело у воробья счастье,
А теперь его свищи в поле –
там, где ветер шевелит пастью
и лакает васильки вволю.

ВНЕШТАТНЫЙ РЕДАКТОР

Скоро растает и этот туман,
Ну а пока что – всерьез, не до игр –
Я редактирую новый роман
С главным героем по имени Игорь.

Сага, по счастью, не слишком длинна,
Да и финал несчастливо-привычен:
То ль героиня не слишком умна,
То ли герой не вполне героичен.

Может быть, сам по себе и неплох,
Но не хватает ни чувства, ни такта...
Переписать? Я не автор, не бог –
Просто редактор. Внештатный редактор.

А героиня – несчастье моё! –
Вечно снимает колготки и платья,
Туфли, часы, кружевное белье...
Вычеркнуть сцены? – За это мне платят.

Правда, гроши, но не стоит гроша
Этот роман – не игра, а игрушка.
Правка окончена. Жизнь хороша.
Новая рукопись ждет на подушке.

ПАМЯТИ МАКСА

Богу – богово, а козлу – козлово,
А вам, мои милые, чего надоть?
Макс Батурин

Горбольницы, морги и другие инстанции.
Акты: вандализма, гражданского состояния
и т.д. – в записи (см. квитанции),
проводы на недолгие расстояния.

Поэту – богово, а кесарю – кесарево
Золотое сечение. Прочим – свободный выбор.
За тремя соснами снова не видно леса – и
Рукописи возвращаются. Адресат выбыл.

гг. Томск-Москва