Густея падал красный столбик спирта...
По сторонам тропы таежной – прутья
Даурской лиственницы. Тишина.
Тяжел и страшен воздух неподвижный.
И в этом мире злом, окутан паром,
Шагает медленно рогатый бык...
Я рядом с ним шагал, держась за нарту,
И согревался не ходьбой, а злобой...

Некоторые высказывания в произведениях Вивиана Азарьевича казались московским цензорам опасными и после смерти Сталина, и после восстановления В.А.Итина в правах члена Союза писателей.
Так, в 1966 году я получила письмо из Секретариата правления СП СССР, за подписью С.А.Ляндреса, с предложением подготовить сборник произведений отца и направить его в издательство “Советский писатель”, что я и выполнила. Мне пришел отказ. Ряд мест в рукописи был подчеркнут рецензентом. За это время С.А.Ляндрес (сам переживший тюрьму и ссылку) уже умер. Книгу удалось издать только в 1983 году в Новосибирске в сокращенном варианте (Сб. “Страна Гонгури”, Новосибирск, 1983).
Как я узнала много позже, к тому времени в Германии вышло 2 издания “Открытие Риэля” (1980, 1981). Это были сборники научной фантастики, с произведениями русских классиков, включая повесть В.А.Итина. Всеволод Ревич, который составил сборник, всю книгу назвал “Открытие Риэля”.
У отца в доме часто бывал В.Д.Вегман, большевик с дореволюционным стажем, свой человек среди видных деятелей партии. Он поражал мое детское воображение своей марксовой бородой и трубочкой в горле, через которую он дышал. Я помню разговоры об его аресте и гибели по пути в Москву. Он вынул свою серебряную трубочку. Помню поход к семье писателя М.И.Ошарова после его ареста.
За несколько дней до ареста отца, я зашла, как обычно, в его кабинет.Он лежал на своей узкой железной кровати и смотрел на крышку коробки с папиросами “Казбек”. Там была нарисована азбука перестукивания в тюрьме. Совершенно неожиданно для меня, отец начал рассуждать вслух: “Я бы к ним не присоединился, если бы они не дали все права евреям...” Это не было понятно девочке в 11 лет, но, я думаю, отец рассчитывал, что я запомню.
Вивиан Азарьевич Итин был арестован 29 апреля 1938 года, обвинен в шпионаже в пользу Японии (что было полным абсурдом) и расстрелян 22 октября 1938 года в Новосибирске. После его реабилитации я получила два свидетельства о его смерти: одно за 1945 год, другое за 1938. Поэтому в печати можно встретить обе даты.
В.А.Итин был талантливым, образованным, честным, смелым и сильным человеком. Он просто попал под колесо истории, как и многие другие интеллигентные люди его времени. Погиб в 44 года. Так много еще мог написать...
“Только убив самого художника”, – читаем мы в “Стране Гонгури”, – “мы навсегда убьем его творчество. Храм, разрушенный варварами, все еще живет в душе порабощенного народа, храм, разрушенный в душе художника, – погиб навеки”.

г.Рали, США

ДиН память

Лев РЯБИНКИН

КОЛОКОЛЬЧИК, КОЛОКОЛЬЧИК...

Колокольчик, колокольчик,
Подари мне синий цвет,
Неразгаданный, березовый,
Таинственный рассвет.
Расскажи мне: было-не было,
Забылось или нет,
Расскажи мне, что случилось,
Затерялся где ответ...

Колокольчик, колокольчик,
Сбереги меня от бед,
От напасти и в ненастье
Пусть горит в тумане свет,
Чтобы мне не заблудиться
Близ нехоженых дорог
И душой не надломиться
От потерь и от тревог...

Колокольчик, колокольчик,
Нашепчи мне шум лесной,
Ветки, вскинутые к небу,
Тень живую под сосной,
Перезвон воды холодной,
Блики колкие лучей,
Затаенный и свободный
В желтых камешках ручей...

РАЗВЕЯЛ ВЕТЕР

Развеял ветер краски света,
Забытые слова метет,
Метет забытые ответы
И к незабытому зовет.

Плывут ко мне воспоминанья,
Как легкий дым, былые сны,
Как сон далекого признанья
Из недалекой старины.

И снова снег... Такой знакомый,
Не пролетевший стороной,
И все-таки он снова новый,
Всегда звучащий и немой.