Отдавший душу без залога
И без заклада – задарма,
Преодолевший жажду слога
И крест заветного ярма,
Теперь свободен от земного
И, может быть, счастливей там,
Где ничего – помимо Бога,
А прочее – невнятно нам.

И я такая. И с тобою
За храмовой оградой встав,
Решенье участи любое
Приму, приняв любой устав.
Все в этих заводях ошибка
И матушки-природы сбой.
Лишь плещет золотая рыбка
В стихах, отмеченных судьбой.

* * *

Не то, что мните вы, Господняя любовь,
Не человеческой природы это свойство,
Как ум ни напрягай, как душу ни готовь,
Но выдержать ее – особое геройство.
Особая судьба, особая печаль,
Особая печать, особая взаимность,
Могильная плита – та самая скрижаль:
Запечатлеть навек Господнюю интимность.

Хоть силишься прожить невидным муравьем,
Все ужасы твои, увы, как на ладони.
Настигнет и спалит любовь Его! Живьем
Никто не уходил от ласковой погони:
Ни зверь, ни птица, ни – тем боле – человек.
Отдайся! Все одно: уйдешь – и не заметишь.
Бог знает, что узришь из-под смеженных век,
Бог знает, что найдешь там и кого там встретишь.

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

“Материя устала...”
В.Набоков

1.

Дом горит, а часы идут.
Круговой их мерный маршрут
Все стремительней с каждой ходкой,
Все упорней и злей спираль:
Март прошел – вновь, глядишь, февраль
Возникает подводной лодкой.
Так воронка бурлит воды,
В точку стягивая следы
Всех усилий, координаты
Отменяя – быстрей! быстрей!
Посреди четырех морей
Не уйти от петли-расплаты.

Дом горит с четырех сторон.
Что ни вести, то с похорон,
Что ни новости – все пожары.
И четыре всадника вскачь
Пролетают. Им вслед – трубач.
Все, как мир, стары, но не стары.
И, пылая, дрожит земля,
Не слетишь чайкой с корабля –

Слишком мал этот шар для бега.
Ускользает смысл под ногой,
И выходишь, как есть, нагой
В белый космос черного снега.

2.

На глазах истончается ткань, решетится твердь,
Все на свете в сговоре, все как есть, заодно:
Испаряется жизнь и рассасывается смерть,
На глазах истлевает в прах цветное наше кино.
То ли время вышло, то ли запас иссяк,
То ли нить с гнильцой, то ли купец ретив,
Только все неладно давно, все давно не так,
И безбожно с детства врет знакомый с детства мотив.
Значит, время вышло, и кончились наши дни,
Коли знак звериный все ярче горит в сердцах,
И молчит пустыня, лишь небеса одни
Отрясают градом сгустившейся тучей страх.

* * *

Поэты – теоретики трагедий
Несчастье кличут вещими стихами,
Но беды их породисты, как леди,
Опрятны и опрыснуты духами.

Их беды то в дискурсе, то в контексте,
То в парадигме, то опять в дискурсе,
Их умствованья на высоком тесте
Замешаны, простите, он не в курсе,

Он – практик, онемевший и оглохший
От горя настоящего, в котором,
Разъяты смыслы в хаос, звук подохший
Не возродится ни с каким повтором.

И нет конца, покуда время саван
Тупой иглой не схватит по живому...
Живи, мой практик, мой несчастный даун,
С протезом вместо жизни, веря в кому

Как в расширенье плоского сознанья,
Твори поклоны в неприступном храме,
Кто там утешит, кто твои метанья
Утихомирит, кто притушит пламя?

г.Санкт-Петербург