Именно поэтому группа кочевников, откочевавших с Жанибеком и Кереем в Могулистан, получила название «казак». Ханство, основанное ими, получило название “казахского”. С этого момента значение слова “казак” начинает изменяться. Из социального термина, оно превращается в политический, обозначая подданных Казахского ханства”. (История республики Казахстан, Астана, 2000)
* * *
Мы въехали на территорию Новосибирской области.
Чуть боле ста вёрст отмахали. Рощи да поля, вполне среднерусский пейзаж.
Я, глядя в заднее зеркало на своих сотоварищей, указываю рукой вправо
по ходу движения:
– Мы вдоль Оби едем, к верховьям, вот тут, в 15 километрах от трассы,
между речками Ояш и Умрева на широкой поляне у самого обского берега возникло
первое русское поселение – Умревинский острог. В этом году ровно 300 лет
как он был основан. Более ранних российских населённых пунктов на всей
Новосибирской области, площадью почти в 200 тысяч кв. км, увы, нет.
– И что, неужели мы здесь реально присутствуем менее трех веков?
– Истинно так. Но изумляет другое – как стремительно была присоединена
и освоена гигантская, до сих пор поражающая воображение наше (не говоря
уже про иностранцев) территория. Сами посудите, 1586 и 1587 – основание
Тюмени и Тобольска, 1593 и 1594 – Берёзов и Сургут, а ещё через восемь
лет началось строительство Томска*, который старше Питера на сто лет,
и который по всем меркам должен был бы стать гигантским мегаполисом, ничуть
не уступающим Санкт-Петербургу, однако помешал Транссиб и жадность томских
купцов. В итоге Новосибирску досталось то, что исторически принадлежало
Томску, “город-выскочка” – до сих пор говорят в адрес Н-ска ревнивые томичи.
Да, то ли было бы, пройди железная дорога на 150 верст севернее?..
* * *
Кто же они, казаки, что за племя такое, что их заставило,
откуда брали силы для того, чтобы за каких-то сорок-пятьдесят лет пройти
от Югорского края реками и тайгой весь Азиатский Север и выйти к Тихому
океану?
Ведь это действительно так, всего полвека отделяет проникновение казацких
дружин на Амур от эпического похода Ермака. И тайну эту никто так и не
смог растолковать. Видимо, уровень воинской подготовки и сила духа были
настолько велики и высоки, что потомки уже никогда не смогут этого представить,
не то что вступить в соревнование. В год 400-летия последнего столкновения
с остатками кучумова войска местные краеведы и следопыты решили повторить
450 километровый марш-бросок, совершенный казаками от Тары к берегу Оби
(поле возле Новопичугово, в 70 км южнее Новосибирска). То, что казацкий
спецназ совершил менее чем за двое с половиной суток, и, причем, с похода
вступив в бой, современные экспериментаторы не смогли содеять и за десять
дней.
Казаки – народ, веками живший с состоянии войны, народ полукочевой, народ
вобравший в себя половецко-кыпчакские и славяно-русские крови, усвоивший
самые передовые для того времени боевые
искусства, приёмы и способы войны, методы выживания в самых
неимоверных условиях, методы хозяйствования, свойственные как Степи, так
и хлебопашеской осёдлой Руси.
Качество и дух русского казачества определили язык и вера.
Вера определила вектор их неуёмной жажды деятельности, подвига, экспансии.
А язык не позволил обособиться, сделал частью великоросской культурной
и этносоциальной общности. Ощущая своё единство с новой, стремительно
мужавшей Россией, казаки, сохраняя автономию и на протяжении веков отстаивая
свои вольности, тем не менее, постепенно стали воспринимать Государя как
символ божественной власти, то есть по сути дела так же как воспринимали
кочевники Евразии Чингиса.
Сибирское казачество изначально и с неумолимостью стало той главной силой,
на которую опиралась императорская власть с самого начала завоевания Сибири
и вплоть до XIX века. Именно сибирские казаки при основании городков и
острогов на деле осуществляли те государственные установления, которые
в таких красках описаны в Строгановской летописи:
“По повелению прежде бывшаго государя царя и великого князя Ивана Васильевича
всеа России по нем сына его, государя царя и великого князя Феодора Иоанновича
всеа России, начашася в Сибирстей земли городы и острожки ставити и великия
места распространятися, и святыя Божия церкви воздвизатися, и православная
христианская вера вкоренятися, и евангелския проповеди учение во вся концы
Сибирския земли обтицати, и псаломская красногласования на многих местех
поставиша: господу Богу в сем деле поспешествующу и слово утверждающу”
(80, с. 172).
“Проведывание новых землиц и подведении под Государеву руку” – вот главная
цель, которая ставилась перед казаками тюменскими и тобольскими, березовскими,
пелымскими, томскими, кузнецкими, бийскими, красноярскими, якутскими,
забайкальскими и другими. Они составляли гарнизоны острожков и городищ,
отбывали всевозможные службы, налаживали добрые отношение с местным населением,
усмиряли непокорных, налаживали хозяйство и промыслы, несли в изменившийся
азиатский мир новые технологии и новые способы хозяйствования, ремесла,
торговли, несли передовую для того времени культуру России.
Их новые станицы и хутора в считанные годы обрастали пашнями и покосами,
огородами, пасеками и садами. На видных местах поднимались к небу храмы,
народные дома, школы, лавки и магазины. Табуны коней, стада коров, отары
овец и коз паслись на широких пастбищах. Прокладывались к городам и станицам
дороги, и в урочное время тянулись по ним тяжелые возы с зерном, мукой,
мясом, рыбой, медом.
Читинец Михаил Вишняков, мой друг и прекрасный русский поэт, корнями из
забайкальского казачества, семейский. Он рассказывал как приходили на
новое место казаки. Это был целый обряд. На присмотренное место привозили
многоопытного старца, он внимательно и придирчиво осматривал угодья, указывал
где будут пашни, где сенокосы, где огороды, как проложить улицу будущей
станицы и какое количество дворов будет оптимальным для этих угодий, словом
определял все до мелочей. Только после этого
* В 2004 году Томску – 400 лет.