У святилищ Алтая;
Иль в толпе – среди скопища рыл,
Угли злобы глотая;
В жерле зависти – в створе дверей
На пороге Успеха;
Среди крепости монастырей,
Где от светлого эха
И высоких молитвенных слёз
Бесы мечутся в гневе,
Там, где жизнь до конца и всерьёз,
Где в суровом отсеве
Остаётся лишь “да” или “нет”,
Там, там, там, почему-то
Много темных и страшных примет –
“Кажется” и “как будто”…
Всякий раз, когда чаши весов
Ждут случайной песчинки,
И, как мухи на смертный покров
Извергая личинки,
Тени тварного мира летят
Ко вратам расставанья,
Сколь чудовищ толпится у врат,
Сколь ужасно желанье
Полонить, оковать, овладеть
Душу живу…
Я знаю:
Лишь любви
не страшна эта Неть –
Свора –
хмарная стая!
IV
Три героя…
Три жизни прожить
Довелось мне. Три года
Я сплетал, как суровую нить,
От звезды до восхода
Из кудели дорог и судеб
Эту странную повесть.
Мир трещал и кренился.
Но где б
Ни был я – то ли совесть,
То ль тревога томили меня:
Братья… бедная Анна…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тот – четвертый, как дым из огня,
Морок ли из тумана,
Тот – четвертый верстает игру,
Кто он – дух или демон?
И каким я ключом отопру
Эту тёмную тему?
И не Лермонтов, не Сологуб,
Не Андреев, не Врубель
Не помогут и не сберегут
Если только на убыль,
На истаянье, словно свеча,
Пламя Анны клонится…
Влажны локоны возле плеча.
Бредит красна девица.
Тот – четвертый, как чудный, в цвету,
Куст глазастой сирени –
Сгусток магмы схватив на лету
Из сугубой вселенной
Живописца и Мастера, он,
Сын бесплотного мира,
Вдруг восстал и горяч, и силён –
Николсон и Де Ниро.
Он зияет, как дырка во лбу.
Он глумлив и неведом.
И, как звук в голубином зобу,
Страх мой копится следом…
V
Дай мне алый цветок, Гильгамеш,
Я забуду о сроке,
Отодвину последний рубеж
За седые отроги
Арарата, я буду молчать
О бессмертии нашем,
Пока вскрыта лишь третья печать
В гордом мире вчерашнем.
Ты, в Аиде блуждавший Орфей,
Расскажи мне о боли.
Мы с тобою единых кровей
И похожей любови.
Жаль, до Господа не досягнуть,
Тени в очи мне бьются…
Если счастья вовек не вернуть,
Можно лишь оглянуться.
Путь в отчизну…
Ты знаешь, герой:
Где игра – там расплата.
Мы бредём через призрачный строй
Сирых узников Ада.
Повествуй, многоумный Улисс,
Как у жертвенной крови
Души мертвых, роясь, собрались,
Умоляя о Слове.
Vita Nova –
Про небо любви
Мне поведает Данте,
И какие в Раю соловьи…
Но с тоской эмигранта
Я влеком в лабиринты кругов,
Тьмы и тьмы погруженье!
И на скулах – сквозь толщи веков –
Преисподнее жженье.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В одиночку не ходят на рать.
Потому, не взыщите,
Не хочу в цвете лет умирать
И прошу о защите
Вас, ходивших незнамо куда
И любовью хранимых,
И… вернувшихся из Никогда
По молитве любимых.