<<

И с кровью не рифмуется любовь.
Хотя и здесь все движется любовью.
Лишь ей одной. И долг не оплатить...
Под утро прикорнёт у изголовья
Умаявшийся ангел во плоти.

 

***

Снег пузырится пеной для бритья,
Стерильно-голубой, до головокруженья.
Крахмальная рубашка бытия,
Неловкой памяти возвратное движенье.

Возвратное — к чему — и след простыл.
И прошлогодний снег давно растаял.
Но отвернуться от него нет сил,
И духа в “завтра” заглянуть не станет.

И жизнь колеблется на этом рубеже
Невидимом — такая неумеха,
Между “ещё” вместиться и “уже”
Пытаясь без особого успеха.

 

ИЗ ДАЧНОГО ОКНА

Как шейная жила, день напряжён.
Затишье предельно.
Воздух взрывается. Прёт на рожон.
Быть хочет при деле.
Кустарник пугливый к земле пригибать.
Пластаться, аукать.
И влажную спину, как зверь, выгибать.
И ставнями стукать.
На даче соседней проверить чердак,
Скрутить занавески.
Затихнуть и всхлипывать жалобно так.
По-детски.

 

ИТАЛЬЯНСКАЯ НОЧЬ

Звук чужестранной речи. Терпкий вкус
Цикады цокающей. Цыпочек. Акаций.
На краешке смыкающихся уст
Альвеолярным розам распускаться,

Какие придыхания! Косых
Теней узорчатых какие переливы!
Немеет нёбо. Трудится язык,
Лелея лаковую косточку оливы.

Ничто взыскующий не покоробит слух
В созвучии уступчивых согласных...
Уж поздно. Первый прокричал петух.
Последняя звезда, бледнея, гаснет...

 

***

Не заметили, как порыжели деревья напротив,
Не увидели, как налились млечным соком плоды.
Как растительный мир этот хрупок, непрочен!
Как в отчетливом небе легко исчезают следы...

Дело близится к осени, как ни крути, — к увяданью.
Ничего не останется кроме единственной той,
Упоительной жизни, губительной, длительной, дальней,
То ли перед, а может и за неизбежной чертой.

 

 

 

***

Как после вчерашней метели
Светло и бело на душе!
Подолы раскинули ели,
А воротники до ушей.

Пичуги, теснясь и стесняясь,
С утра облепили балкон,
И снежная пыль, словно завесь,
Развешена возле окон.

Всё радостно в этой картине,
И время среди облаков
Течёт неизменно. И ныне
И присно. Вовеки веков
Так было и будет. Как веки
От солнца и снега дрожат!
Устали послушные ветки
Внезапную ношу держать
И клонятся долу. Не знаю
За что эта радость дана
Нечаянная и сквозная.
Кому я молиться должна
Об этих дебелых деревьях,
Об этих пичугах в окне.
Языческих идолов древних
Они повернули ко мне.
И солнцс-Ярило ярится,
И всё озаряет вокруг.
И новая жизни страница
Трепещет и рвётся из рук.

 

ОТРАЖЕНИЕ

Какая в зеркале хранится тишина!
Два слова, брошенных неосторожно –
Гусиной кожей водянистой дрожью
Поверхность амальгамы сведена.

Удушливый, тревожащий покой
В уставшем доме. Скрипнет половица,
И дверь сама собой приотворится...
И кто-то зеркала касается рукой.

Одушевлённый мир явлений. Бытиё
Загадочное, тесное, глухое.
Я — тень, я отражение твоё.
Я — только нерв непрочного покоя.

г. Казань.

 

 

  >>

оглавление

 

"ДЕНЬ и НОЧЬ" Литературный журнал для семейного чтения (c) N 7-8 2002г