Сергей ТАГИЛИН

В темпе lento

Сергей Тагилин (Волков Сергей Васильевич) родился 7 марта 1961 года в г. Нижнем Тагиле. В 1978 году поступил на физический факультет Казанского государственного университета, не закончил. С 1985 года живёт в Набережных Челнах. Работал топографом в тресте инженерно-строительных изысканий, в настоящее время сотрудник Татарстанского отделения Союза российский писателей. Публиковался в местной печати, к выходу готовится первый сборник его стихотворений.

На двоих

Этот город — один на двоих.
На двоих — парки, улицы, скверы.
Небосвод этот облачно-серый
тоже дан нам один на двоих.

На двоих это утро и день,
этот вечер и ночь до рассвета.
Осень та, что дождями воспета,
на двоих была изо дня в день.

На двоих этот маленький мир...
Почему же, озлобившись еле,
на двоих неделимое делим,
разрывая наш маленький мир?

2001 г.

***

М.

Я заглянул в уставшие глаза,
чуть грустные, уставшие глаза,
а в них мелькнула горькая слеза,
непрошеная горькая слеза.
Она как нерастраченная боль,
немая нерастраченная боль,
и на губах твоих слезинок соль,
не растворяется слезинок соль.

И след прозрачный стынет на щеке,
морщинкой новой стынет на щеке.
Твой взор далёк и мысли вдалеке,
невеселы те мысли вдалеке.
Прости меня, прости — тебе помочь,
я все душой хотел тебе помочь.
Глаза темны: безмолвие и ночь,
Ответом мне безмолвие и ночь.

1986 г. — 2000 г.

***

Твоё письмо. Без даты. Лишь “прощай”.
Прощай – и объяснений десять строчек.
Хочу ли, нет ли – в общем, получай
конкретно и без всяких многоточий.

Ну что с того, что лист дрожит в руке?
Порву его: слова и те не наши.
И выброшу под ноги, как букет
тех полевых, не лгавших мне ромашек.

А дождь в лицо порывом налетит
и лепестки письма погонит вяло.

И лишь один из них да сохранит
полуразмытые твои инициалы.

2001 г.

Мальчишки играют в войну

Двое мальчишек играют в войну.
Старший из них — командиром.
Как тут забыть поговорку одну:
правит костлявая миром.

Двое мальчишек, и каждый готов,
пусть просто так, понарошку,
в третьего стрельнуть. Во веки веков
палки сжимают ладошки.

Крики несутся. А рядом отец —
здесь и не здесь — тянет с дымом,
словно забывшись, табачный свинец
из недосушенной “Примы”.

Что же задумался? Или не рад
хлынувшим воспоминаньям?
Помнишь, вручили тебе автомат
у ручейка без названья?

Помнишь, велели в соседа стрелять?
Виделось всё шуткой злою,
ведь угощала не раз его мать
их миндалём с пастилою.

Только и дела, что веры иной,
национальность — иная...
Нет, не хотел он играться с войной,
детство своё вспоминая.

Брошено всё. Далеко-далеко
бродит война та чужая.
Да, на ногах пузырится трико,
но сыновья подрастают.

2000 г.

Нищий

На вокзале среди ног и сумок —
глаз не видно, словно виноват —
он реку с названием Подкумок
вспоминал, цедя сквозь зубы мат.

Спросишь: где такая? — и не скажут.
Где-то там, на юге, под Кумой.
Мы по мату мастера со стажем,
что там нищий — пьяный и хромой.