Что нас все-таки гонит
от родного порога?
Жажда встретить рассветы
на заветной поляне?
Все цыгане – поэты,
все поэты – цыгане.
Мы, как чуткие звери,
через рвы и заминки
в светлый сказочный терем
пробиваем тропинки?
Только Китеж не встанет.
Скрыты Божьи заветы.
Все поэты – цыгане,
все цыгане – поэты.
Смолк ручей на опушке.
Ранен лебедь на взлете.
Все царевны-лягушки
сдохли в мертвом болоте.
Наши песенки спеты
у костра на кургане.
Все цыгане – поэты,
все поэты – цыгане.
Не для нас маскарады.
В наших душах тревога.
И не ищем мы клады –
нам важнее дорога.
Лишь дорога поманит –
будем скачкой согреты.
Все поэты – цыгане,
все цыгане – поэты.
Упираемся лбами
в тупики и заборы
в перелеске и в храме,
но поэты – не воры.
К небу руки воздеты.
Верный конь на аркане.
Все цыгане – поэты,
все поэты – цыгане.
Пыль клубится за нами.
Отдых кажется раем.
Что мы ищем – не знаем,
что найдем – потеряем.

2002 г.

Из цикла “Венок Светлане”

Теплого ветра легкие волны
облегают холмы, где мы проходили,
Моя печаль по тебе безмолвна,
словно поверхность моря при штиле.

Моя печаль по тебе безмерна,
как Млечный Путь, что над морем светит.
Туда и ты вознеслась, бессмертна,
туда унес тебя звездный ветер.

Твоя душа из созвездья Овна
теперь мерцает ночной звездою.
Она вот так же мерцала ровно,
когда раздавлен я был бедою.

Две вспышки света я видел ночью,
когда закончился день девятый,
над колыбелью, где спал сыночек
с еще непонятой им утратой…

Теплого ветра легкие волны
ко мне из прошлого прилетели.

Моя печаль по тебе безмолвна.
Ищу следы твои в Коктебеле.

Мы были счастливы здесь с тобою.
Сыночек спал у тебя под сердцем –
подарок, посланный нам судьбою,
в любви взаимной единоверцам.

Я возвращаюсь сюда, чтоб снова
услышать эхо былого счастья.
К тебе одной обращаю слово –
прошу ответа, а не участья.

Пусть мир подлунный не стал добрее –
дорога в Крым для меня желанна.
Под южным небом видна острее
звезда Светлана.

2001 г.

***

“Я тоскую по смерти…”
Герман Гессе.
“Степной волк”

Я тоскую по смерти, за гранью которой
обрету настоящую жизнь, наконец.
Там мои двойники не гоняются сворой
за любовью моей. И небесный венец
обещает мне встречу с единственной – тою,
что ушла от меня из юдоли земной,
даже если я милости этой не стою,
даже если скрестятся мечи надо мной…
Там я сброшу личины и вырвусь из плена
всех постылых ужимок, чье имя порок.
И душа воссияет, и станет нетленна,
за черту заступая, за светлый порог.
Там друзья меня ждут. Наши судьбы, как реки,
воедино сольются теченьем тугим.
Кто сказал, что я с ними простился навеки,
когда их хоронил одного за другим!
Я верну все утраты. Любви не убудет,
а прибавится – верю! – под сенью Творца.
С этой верою, Господи, легче мне будет
все страданья земные пройти до конца.
Но едва эта вера мне сердце наполнит,
я спрошу у звезды, что мерцает во мгле –
неужели душа и в бессмертьи не вспомнит
тех, кого я оставлю на этой земле?
Неужели и те, кто ушел в поднебесье,
забывают о нас, и душа их легка?
Или там, как и здесь, — чаще грустные песни?
Или там, как и здесь, — по утратам тоска?

2001 г.

***

Екатерине

Курносенькие выглядят моложе.
Катрин Денев? Нет, ты, моя жена!
Улыбкой или пальцами по коже
погладишь – и не надо мне вина.

И пусть друзья “Звездою Голливуда”
тебя назвали. Только мне милей,
что ты, моя родная, не оттуда,
ты – дочь лесов и пасмурных полей.