— Олег, — ответил тот, пожимая протянутую руку. — Знаешь, Рома, до сих пор не могу привыкнуть к мирной жизни, от каждого шороха вздрагиваю.
Рассказчик воодушевился и начал рассказывать какие-то байки про войну.
— Погоди, Олег. Ты чем на гражданке заняться думаешь?
— Я перед армией “фазанку” кончил на токаря-карусельщика, но на завод идти не хочу, — щелкнув зажигалкой, Олег задымил дешевой сигаретой.
— Да и на фиг он тебе нужен: вкалывать за копейки и зарплату получать раз в полгода. У меня к тебе другое предложение, — Рома наклонился к Олегу и заговорил тише, — Слыхал про французский иностранный легион? — и не дожидаясь ответа продолжил:
— Поработаешь, через пару лет вернешься — купишь все, что надо: машину, квартиру. Предложение как раз для тебя — ты же воевал.
Роман замолчал. Молчал некоторое время и Олег. Но только он открыл рот для ответа, за соседними столиками начался шумный конфликт, отвлекший внимание собеседников. Еще мгновение назад танцевавшая компания, теперь “наезжала” на какого-то любителя пива. Сбитый, средних лет блондин в джинсовой рубашке в драку не лез, хотя испуганным не выглядел. Рома повернулся и мирно сказал:
— Мужики, кончайте быковать. Ментовка же рядом...
Отмазанный мужик вернулся из туалета. Оказалось, что Евгений — “афганец”. Причем, Рома сразу понял, что настоящий, не липовый. Беседа опять повернула в военное русло. Олег вернулся к разговору о легионе:
— А сколько в этом легионе платят в месяц?
— Пять тысяч франков в месяц первые полгода, плюс еда, одежда и прочее. Потом больше, — неохотно ответил Рома.
Женя заинтересовался разговором и стал расспрашивать Романа о легионе. Пришлось рассказать и о вербовщике. Рома знал некоего Марата. Тот с месяц назад предложил Роме стать легионером. Рома, встретив Олега, решил салагу немного поинтриговать. Неожиданно Женя заявил, что он согласен завербоваться. Рома не ожидал такого поворота от серьезного мужика и мягко попытался его отговорить: мол семья, дети...
— Да нет уже никакой семьи. Жена ушла к управляющему банком. Теперь на “Хонде” ездит. — Женя залпом допил оставшееся пиво.

Разлепив чугунные веки, Рома увидел алюминиевый край столешницы. На самом столе стояли три стакана с чаем в белых поездных подстаканниках. Из туалета вернулся второй попутчик: крепкий светловолосый мужик в спортивном костюме. Рома узнал в нем Женю.
— Ну что, Рома-джан, головка бо-бо? — полуспросил, полуутвердил тот.
Рома утвердительно замотал головой.
— Ладно, не плачь казак — е горилка, — Женя, улыбаясь, достал из-под стола бутылку водки “Финляндия”.
С верхней полки свесилась стриженая голова. Рома узнал Олега.
— Вставай боец водку пить, — Женя плеснул спиртное еще в один стаканчик. Олег спрыгнул и присел к мужикам. В купе заглянула проводница:
— Молодые люди, пообедать не желаете?

— Красавица, тебя нам бог послал, — Рома вдруг почувствовал страшный голод.
Деваха улыбнулась (кстати, вполне подходящая деваха) и отправилась за обедом. К появлению обеда путники приговорили первую бутылочку и уже свернули голову второй. Рома выяснил, что накануне они встретились с Маратом, дали согласие на вербовку и подписали контракт. Марат выдал проездные и в тот же вечер они отправились в Ростов-на-Дону. Там новоиспеченные наемники должны были получить иностранные паспорта и через Баку лететь в Марсель. В принципе, можно было сойти с поезда на первой же остановке и вернуться домой, как ни в чем не бывало, но Романа охватил азарт игрока. Смазливая проводница прикатила обед. Мужики, пообедав, закурили. Рома первым нарушил тишину:
— Женя, расскажи что-нибудь про Афган. Нам твой опыт может пригодиться.
— Да рассказывать, собственно, особо нечего. На войне — как на войне. Хотя был один интересный случай под Гератом.

Наш батальон должен был обеспечить прохождение каравана из Союза. Под Гератом местность, в основном, равнинная, зеленки почти нет, и только в одном месте горы подходят к тропе. Мы его называли “Седло верблюда”. Наш комбат головой шурупил будь здоров. У нас, поэтому, и “двухсотых” всегда было меньше, чем у других. Он и говорит: “Пацаны, лезть туда заранее глупо. Духи, если они думают засаду сделать, там везде мин и растяжек навтыкали. И выйдут на позиции не раньше, чем за час-другой до прохождения колонны. Нам этот момент надо отследить и на тропах, по которым они назад ломанутся, свои подарочки приготовить”. А я был в разведвзводе, и нас вечерком послали “постричь поляну” вокруг “Седла верблюда”. Там была тропка в селение местных узбеков, я в нем с одним чуркой “чендж” наладил. Мы аккуратненько в темноте (а ночи там хоть глаз выколи) подобрались к дувалу, и я высвистал Алима. Тот с меня хороший навар имел и иногда за это скидывал информацию о духах. На этот раз, по словам Алима, в кишлаке все было чисто. Мы пыхнули плана, и не спеша двинулись обратно. Караван должен был подойти к “Седлу” часов в семь утра. За полчаса до подхода каравана комвзвода лейтенант Назаров послал меня, Капустина Юрку и Латушкина Димку (по кличке Латуха) прикрыть саперов, минирующих тропу за горой. Пацаны минут за пятнадцать навтыкали противопехоток и мы стали отходить. Но тут Латухе захотелось отлить, и нет чтоб сделать это на месте — он шагнул в сторону от проверенной тропинки. Взрывом ему почти полностью оторвало ногу, идущему за ним саперу разворотило все кишки. Меня и второго сапера тоже зацепило слегка. В общем, полный шиздец. Только у Юрки не было ни царапины. Когда я приподнял Латухе голову, он был еще живой, но глаза уже стекленели. Второй сапер орет: “Надо уходить — когда сюда шли, не было никаких мин вокруг. Мы же все прочесали с миноискателями”. В общем, козел, раненых хотел бросить. Мы с Юркой ему популярно объяснили, что он не прав. Латуха уже откинулся (мы прикопали его листьями), а сапер был живой, но без сознания. Мы вкололи ему антидот, кое-как вправили кишки. Второму саперу задело плечо, не сильно, мне слегка рассекло кожу на груди. Носилки сделать было не из чего — пришлось нести на руках.