Алитет НЕМТУШКИН
МЕТКИ НА ОЛЕНЬЕМ УХЕ
ДЕЛО ЛИШЕНЦА ДЖЕНКОУЛЯ
Иногда очень полезно заглядывать в архивы. Вот один документ
из Эвенкийского окружного архива. “Дело лишенца Ивана Дженкоуля и его
жены Арины”. Всего четыре листочка из ученической тетради. Читаю первую
бумажку. Расписка-заявление. “Дана мной Анкоуль Авдотьей в том, что в
феврале 1935 года на стоянке Панока в чуме Пикунова Василия Арина Дженкоуль
шаманила — лечила его от живота, на что специально был зарезан олень —
мойка. Ее муж, Иван Дженкоуль, тоже занимается обманством советской власти.
Имеет не сорок оленей, а больше. В сем и даю справку-заявление”. Неразборчивая
подпись.
Бумажка вторая. “Выписка из общего собрания Ванаварско-Чунского туземного
Совета”. Постановление: Первое. Лишить Арину Дженкоуль избирательных прав
как шаманку. Второе. Лишить Ивана Дженкоуль избирательных прав, который,
как гражданин Ванаварско-Чунского кочевого Совета, значится как середняк.
Считать, что данное определение по отношению к нему не соответствует действительности
и он переводится в группу “кулак”.
Бумажка третья. “Семейный список Дженкоуля И.” “Дженкоуль И. — кулак,
51 лет. Жена : Арина — шаманка, 37 лет. Дети : Шиворча — сын, 12 лет.
Андрей — сын, 8 лет. Тушкарик — дочь, 7 лет. Агикак — дочь, 5 лет. Шиглоча
— сын, 4 лет. Виктор — сын. 3 лет. Дылгарик — дочь, 1 лет. Воспитанники
: Какору — 16 лет. Долборик — 11 лег. Нишуча — 2 лет.
Бумажка четвертая. “Опись имущества лишенцев Ивана и Арина Дженкоуль”.
Оленей — 74 штук. Упряжки — 42. Седла — 34. Ружей — 5.
(2 — одноствольных дробовых, 3 — шомпольных). Собак — 4 . Сетей — 5. Берестянок
— З. Лыж — 3.
На бумажке “Семейного списка” позже была сделана запись
карандашом, и явно другой рукой.
“12 июля 1936 года кулак И. Дженкоуль убил свою жену, шаманку Арину, и
сам застрелился.”
Вот и вся печальная история этой эвенкийской многодетной семьи. Дети,
очевидно, тоже все поумирали, потому что сейчас уже никто не помнит людей
с такими именами. И винить вроде бы некого. Ну, кто заставлял этого кулака-живодера
Дженкоуля убивать жену и самого себя. Сам виноват ...
СТЫДНО СТАЛО
В Суринде живет и работает оленевод Маича Куркогир. За свою
жизнь в тайге он много раз встречался с хозяином тайги и ни разу не приходил
к помощи ружья. Стыдил его словами и амикан всегда отворачивал свою дорогу.
Близость зверя первым всегда чует учуг — упрется и ни за что не двинется
вперед. Маича уже знает, что это значит. Спрыгивает с ездового оленя,
срубает тонкую березку, либо лиственницу, и как появляется на
Скала “Перья”
Рис. Валерии Казак
встречу медведь, выставляет вперед это деревце. Бедный олень
весь дрожит, а зверь вздымается на задние лапы, ревет и начинает теребить
верхушку дерева, а Маича кричит: “Что тебе надо на моей дороге ? Что тебе
надо ? Видишь, я же иду по своим делам, я не хочу тебе зла! Уходи!.. Уходи,
тебе говорю!.. Я же тоже могу рассердиться и буду на тебя охотиться с
ружьем, а ружье быстро тебе дыр наделает!.. Ты же не первый год в тайге
ходишь, вон какой верзила вымахал, а на маленьких людей хочешь охотиться.
Где у тебя ум?.. Как тебе не стыдно, ты совсем потерял лицо! Шерстью оброс,
от того и краснеть разучился. Вот попадешься русскому, тот быстро тебе
шкуру продырявит и кишки выпустит. Понял? Уходи с моей дороги!..”
Медведь перестает грозно рычать, но еще теребит лапой верхушку дерева,
а потом вроде бы начинает прислушиваться к словам Маичи, и его охотничий
пыл заметно пропадает: по веткам верхушки шлепает лапой, как бы нехотя,
словно отмахивается от комаров, а потом и вовсе перестает, опускается
на все лапы, отворачивает голову: стыдно становится. Делает шаг в сторону,
второй — мгновение — и он исчезает в кустах. Только мелькнет, ни ветка
не шелохнется, ни сучочек не треснет. Растворяется в лесу.
У него есть стыд.
ЭВЕНКИЙСКИЙ ЦЫГАН
Как начинаю вспоминать свое детство, так сразу видится та
необыкновенная весна, чудная, неповторимая весна, оставшаяся в памяти
на все отпущенные судьбою годы. О, какая яркая она была!
Как и все эвенки, мы с бабушкой жили в чуме, но на зиму переселялись в
маленькую избушку, выстроенную еще покойным дедом. Она стояла на самой
окраине русской деревни. Так вот, в один солнечный весенний день вдруг
в дверь нашей избушки раздался стук. И мы, переглянувшись, недоуменно
замерли. У нас же не принято стучать, ну как будешь стучать в чум, заходи
сразу и, попив чаю, рассказывай, какая нужда тебя привела к хозяевам.
Бабушка моя застыла с открытым ртом, мол, что это такое? Испугался и я.
Открылась дверь и в избушку ввалились какие-то две черные фигуры: мужчина
и женщина. Оба с черными, словно намазанными жиром, курчавыми волосами,
в широких одеждах, ну, прямо вороны. У женщины в ушах большие, как березовые
листья, клипсы, на руках сверкающие кольца, а у мужчины на ногах хромовые,
тоже сверкающие сапоги и сережка в одном ухе. Мы застыли с разинутыми
ртами и испуганными глазами, и когда мужчина заулыбался золотым ртом,
мы к своей радости еле-еле узнали своего цыгана. Это
Скачать полный текст в формате RTF