Владимир ШАНИН
1854 г. ПЕРВЫЙ СПЛАВ ПО АМУРУ
(глава из романа “Деревья живут кронами” — первой книги трилогии “Суриков, или Трилогия страданий”)
Владимир ШАНИН, член Союза писателей России, автор пяти
книг прозы, изданных в Красноярске и в Москве 15 лет собирал материал
в библиотеках и архивах Москвы, Иркутска, Красноярска, Енисейска, Абакана,
Минусинска и на основе малоисследованных и вовсе неислледованных источников
в 1997 г написал роман-исследование об эпохе и Красноярске, давшем миру
великого живописца В.И .Сурикова. Роман так и остался в рукописи невостребованным
, но, несмотря на это, автор продолжает работать над второй книгой романа-исследования,
которая предположительно называется “Сперва были дух и время”.
Предлагаем читателям главу из первой книги романа о первом сплаве Амурской
экспедиции во главе с генерал-губернатором Восточной Сибири .Муравьевым,
в которой принимал участие красноярский купец и меценат П.И. Кузнецов.
Автор впервые вводит в научный и литературный оборот незаконченный дневник
Кузнецова, обнаруженный им в фондах Красноярского краевого архива.
В сибирскую столицу Кузнецов прибыл вовремя: в селе Шилкинском уже была
снаряжена флотилия для сплава экспедиции, подобран командующий первым
в Сибири военным паровым судном “Аргунь” —А.С.Сгибнев. Генерал-губернатор
представил Петра Ивановича своей свите — горному инженеру Аносову, чиновникам
Свербееву, Пермикину, Бибикову, инженеру Рейну, подполковнику Корсакову,
живописцу Мейеру, поэту-сатирику Шумахеру... Шумахера Кузнецов больше
знал как управляющего приисками компании Базилевского, а он, оказывается,
еще и поэт! Этого Кузнецов не знал.
...Как потом вспоминали участники экспедиции, “день был чудный, солнце
ярко освещало берега Шилки; и хребты, и долины, озаренные его светом,
казалось, радовались тому, что происходило на реке. Около четырех часов
(утра) пробили тревогу. Из лагеря вышел Муравьев со своей свитой, и все
мы двинулись к берегу...”
— Господа! Друзья мои! Соратники! — обратился к собравшимся Муравьев.
— Крымская война поставила под угрозу тихоокеанские владения России: Англия,
Франция и Американские Соединенные Штаты стремятся захватить в Азии удобные
бухты, острова, заливы и установить свое господство в странах Дальнего
Востока. России необходимо срочно укрепиться на востоке страны, приступить
к заселению пустынного края русскими, его промышленному и земледельческому
освоению. А главное — не допустить иноземцев в устье Амура! Надобно поскорее
занимать Сахалин и ближайшие к нему берега, а то англичане влезут к нам
в карман... На восточном Ти
хом океане откроется благодатная сцена деятельности для
России, с которой можно далеко идти...
Кузнецов слушал его и поражался: умен, деятелен, обаятелен и талантлив.
Такой все сделает, что задумал...
— Если правда, что в Соединенных Штатах заказан и строится девяностопушечный
винтовик, то как бы хорошо было провесть его в Новоархангельск, — тихо
сказал кому-то Бибиков.
— Да, не худо бы, Александр Илларионыч...
— Дай Бог, чтоб Николай Николаич успел занять гавань, что найдена южнее
устья Амура!
Бибиков — чиновник особых поручений Главного управления Восточной Сибири,
племянник декабриста М.К.Муравьева-Апостола; он знает все или почти все
о планах своего начальника, но не все может сказать. Повернувшись к Кузнецову,
он с гордостью произнес:
— На Восточном океане, то есть на Тихом, в скором времени совершатся великие
события под русским флагом, и он, — кивнул в сторону генерал-губернатора,
— он будет все-таки началоположником! Он будет Потемкиным!..
Что было дальше, очевидец рассказывает:
“После церковного служения, после напутственного молебна пред древней
иконой Албазинской Божией Матери и при салютации из древней албазинской
пушки... генеральская лодка подняла на мачте флаг... Все стали по лодкам,
скомандовали отвал... Впереди плыла лодка Муравьева, а за нею все прочие
суда. С Муравьевым были: баталион пехоты, сотня конных казаков и два горных
орудия, всего до тысячи человек... Запестрели перед нами берега Шилки,
оглашаемые громкими криками “ура” с берега реки и плеском весел. Великолепная
была Шилка в эту светлую минуту! Гордо катились воды ее, ей, казалось,
нравилась, полюбилась свежая флотилия, которая неслась перед ее берегами
к свежему делу.
Заводская пушка приветствовала нашу флотилию; горные пади вторили ей,
и все население Шилки кидало шапки на воздух при крике “ура!” Это было
восторженное, единодушное, радостное приветствие, предзнаменование благого
исхода новому пути.
По излучине реки в этом месте на две с лишним версты растянулась флотилия.
Впереди ее открывала плавание высокая мачта с генеральским флагом; за
ней, перегоняя друг друга, неслись три офицерские лодки, а за ними целой
массой следовали баржи, плоты и плашкоуты...”
— Как вы думаете, Александр Илларионович, будет ли толк от Сибирского
комитета по русской торговле с Китаем? — спросил Кузнецов Бибикова, любующегося
живописными берегами реки.
— Трудно сказать, любезнейший. Этому ребенку всего лишь полгода, и сам
его председатель господин Орлов ничего вам не скажет. Мудрено размышлять
о кяхтинской торговле, еще мудренее делать какие-либо выводы. Хотя предположить
можно: кяхтинские купцы не нахвалятся началом нового губернатора, ждут
от него действий; они надеются, что он покончит с контрабандистами.
Еше в Красноярске Давыдов предупреждал Петра Ивановича, что с Бибиковым
поладить — значит иметь обо всем свежие сведения.
Осведомленность самого Василия Львовича обо всем, что делается в Иркутске
и сейчас — на Дальнем Востоке, просто колоссальна! Оно и понятно: сыновья
Скачать полный текст в формате RTF