ДиН память

ПАМЯТИ ЛЕОНИДА МЕРЗЛИКИНА

Светлой памяти... Светлой памяти моего поколения. Был я хорошо знаком с многими из тех, кто ушел от нас. Это и Вампилов, и Рубцов, и вот Леня Мерзликин. Да и наши поэты, Рябеченков, Тисленков.
Может быть, страшные 27 и 37 лет — предел для гениев? Но куда деть Тютчева? Пастернака?
И все-таки смерть поэта — еще не смерть.
Леонид Мерзликин удивительно народный. Он ничего не придумывает. Бытие — его главная тема. Впрочем, есть в его творчестве и лукавство, и мудрость, но до чего же они естественны:
“Не сидится Ваньке дома, —
Но куда он ни пойди, —
Вся милиция знакома:
“Посиди да посиди”...
Мне приходилось слушать его стихи — чаще всего по телефону, ночью... И его голос я никогда не забуду...

Анатолий ТРЕТЬЯКОВ

ЛЕОНИД МЕРЗЛИКИН

ЖЕНЕ ДЕКАБРИСТА

Листья в парке поалели,
Облетают на ветру.
Здесь когда-то по аллее
Ты гуляла ввечеру.

В доме музыка, лампасы,
Веера и обшлага.
Ты стояла у террасы
И смотрела на луга.

Из тумана, в лунном свете,
Стог — папахой казака.
А у мужа в кабинете
Снова дым до потолка.

Ворот настежь по оплечью,
Речь о правде и добре.
Царь ответит им картечью,
Это будет в декабре.

По этапу в злую стужу
Он сошлет их за Читу.
Ты потом уедешь к мужу
За Читу, как за черту.

И в чалдонском поселенье
Доживешь с ним до седин.
Глушь, тайга. Следы оленьи.
На реке шуршанье льдин.

Скажет он, смежая веки,
Отходя в небытие:
“И да святится навеки
Имя светлое твое”.

***
А у нас на Алтае кислица,
Ох, и кислая! Просто беда.
Тропка, тропка. Следы от копытца,
А в следах голубая вода.

Нет посудины — скину рубаху,
Насбираю кислицы в нее
И с ладош темноглазую птаху
Покормлю и спрошу про житье.

Ты в ладоши мне села сама ведь,
Так чего же ты, птаха, молчишь?
Где ты перышки бросишь на память?
За какое ты море летишь?

Погляди — уж пора листопада
В нашем тихом заречном краю!
Ничего от тебя мне не надо,
Только выполни просьбу мою:

Воротись, когда вешняя птица
На гнездовья слетится сюда.
Тропка, тропка. Следы от копытца,
А в следах голубая вода.

***
Я сижу на бревнах у ворот,
На нос кепка свалится вот-вот.
Я сижу и семечки щелкаю,
Слушаю, как радио поет.

Завтра я оставлю этот дом,
А сегодня снова да ладом
Говорю с хозяйкой о погоде
И о том немногом, и о сем.

А она, хозяйка, говорит,
Что у ней желание горит
Прокатиться в лодочке-долбленке
Вдоль осок прибрежных и ракит.

Говорю:“А если ты того...
Кувырнешься в воду?” — “Ничего!
Был бы рядом ловкий да надежный,
Я бы зацепилась за него”,

Зыбится туманами река.
Завтра я уеду, а пока
Не пройтиться ль нам, не прокатиться?