Алиса ПОНИКАРОВСКАЯ

ДВА РАССКАЗА

ДАВАЙ ПОМОЛЧИМ

(ОН. 1З.08.1996)
Он всегда появлялся неожиданно. Возникал в проеме двери – огромный, плечистый, с гривой длинных кудрявых волос и улыбкой в тридцать два зуба, говорил, слегка коверкая букву “р”.
– Привет, есть что перекусить? – и, словно до этого отсутствовал где-то полчаса, не больше, уверенно шел на кухню.
Каждый раз она всплескивала руками, не в силах сдержать слезы и счастливую улыбку, бросалась к нему на шею, покрывала поцелуями любимое лицо в оспинках. Он обнимал ее крепко, приподнимал над полом и застывал на несколько секунд.
– Ну, что ты, – говорил он. – Не плачь, я же приехал…
Потом она суетилась на кухне, собирая на стол, он все время порывался помочь, но она почти силой усаживала его на табуретку. Он много смеялся – так заразительно, что она начинала хохотать вместе с ним, отмахиваясь: прекрати, мешаешь. И хохотала снова, потому что он никак не прекращал.
Она накрывала на стол, доставала бутылку вина, усаживалась напротив и почти не прикасалась к еде, боясь оторвать от него взгляд. Он ел с аппетитом изголодавшегося зверя, она думала с тоской о том, когда он вообще ел в последний раз, придвигала стаканы и наливала вино.
Когда бутылка почти пустела, он целовал ее и брал в руки гитару. Услышав первые аккорды такой знакомой и родной песни, она, наконец, начинала понимать, что он действительно вернулся:

Давай помолчим, мы так долго не виделись,
Какими прекрасными сумерки выдались,
И все позабыто, что вспомнить не хочется, –
Обиды твои и мое одиночество.
Давай помолчим, мы так долго не виделись...
Душа моя, как холостяцкая комната,
Ни смеха двоих в ней, ни детского гомона.
Завалена книгами площадь жилищная,
Как сердце словами, теперь уже лишними.
Ах, эти слова, словно листья опавшие,
И звезды, на целую жизнь опоздавшие,
Не плачу на встрече с тобой, долгие проводы,
Мы снова сегодня наивны и молоды.
Давай помолчим, мы так долго не виделись...
Какими прекрасными сумерки выдались,
И все позабыто, что вспомнить не хочется, –
Обиды твои и мое одиночество.
Давай помолчим, мы так долго не виделись...

У каждого человека – своя судьба. Кто-то становится врачом, спасая человеческие тела, кто-то священником, надеясь спасти человеческие души, кто-то ездит на шестисотом “Мерседесе”... Он был бродягой по жизни. Бродягой и музыкантом. Пожалуй, не было города, в котором он когда-либо не побывал. Вечная улыбка в любых ситуациях, сумка с курткой, сменой белья и парой барабанных палочек. Стоило ему войти в комнату – и люди начинали улыбаться. Таким она и увидела его в первый раз.
Она сидела на репетиции у знакомых ребят, он вошел, и в комнате стало тесно. Пока все обнимались,

она с улыбкой смотрела на него, сразу ощутив бешеную энергию, исходящую от него, бьющий и искрящийся фонтан жизни – как раз то, чего ей всегда не хватало. Она умела ждать, как умеют ждать все женщины, умела грустить и плакать, но очень давно, так уж получилось, она не смеялась так громко и заразительно, как в тот вечер. Потом поехали к кому-то в гости, много пили, много хохотали, много пели, и когда он взял в руки гитару и заиграл, она поняла, что этого человека и ждала всю жизнь...

Давай помолчим, мы так долго не виделись…

Два дня после приезда он был только ее, а потом, взявшись за руки, они начинали обход всех друзей и знакомых, которых в каждом городе у него было великое множество. Она боялась отпустить его хоть на минутку, ей казалось, что стоит только отвернуться – и он снова исчезнет. Болтаясь с ним по городу, она познакомилась с кучей кайфовых людей, стала одной из них, стала частью его жизни.
Как-то раз, в очередной его приезд, она сказала, что устала ждать, что ей надоело быть только частью, что она любит его гораздо сильнее, чем он ее, иначе бы он остался, иначе бы никуда больше не уезжал. Была безобразная сцена со слезами и скандалом, ей потом было стыдно о ней вспоминать. Он утешал ее, как мог, и, наконец, сказал, что останется, потому что любит ее. Любит и жалеет.
Первые два месяца она просто ног под собой не чуяла от счастья. Они сняли квартиру, и в доме у них всегда были гости, много пили, много смеялись, много пели. Но однажды, бросив на него случайный взгляд, она увидела в его глазах такую бездонную тоску, что ей стало страшно. Она подошла к нему, тронула за плечо:
– Что с тобой?
На его лице тут же заиграла заразительная улыбка:
– Что ты, кот, все в порядке! Так, просто вспомнил кое-что...
И она поверила, потому что хотела в это поверить, потому что не хотела ничего видеть и понимать...
Потом он стал пропадать из дома. Когда он в первый раз не пришел ночевать, она чуть не сошла с ума, не спала всю ночь, представляя его то избитым, то попавшим под машину. Он появился в середине следующего дня, когда она, уже не в силах переживать и представлять, тупо смотрела куда-то в стенку, появился с друзьями и канистрой пива и на ее укоризненный взгляд ответил лучезарной улыбкой:
– Прости, пропили всю ночь на базе, помогал ребятам альбом записать. Неси стаканы, будем пиво пить.
Когда он пропал на неделю, она поняла, что так дальше нельзя, в конце концов, она просто сойдет с ума. Она уже не бегала и не искала, пытаясь заниматься какими-то делами, которые все равно делать не могла. Он пришел под вечер, и в глазах его была пустота. Она коснулась его волос, улыбнулась невесело и сказала:
– Езжай, я тебя не держу. Только возвращайся, я буду ждать, – и сквозь слезы увидела его оживший взгляд.
В этот раз его не было очень долго. Он иногда звонил, но что расскажешь по телефону. Она знала лишь, что он играет в группе со странным названием “Игла”, живет у каких-то друзей и обещает приехать.
Звонок в дверь раздался в пять часов вечера. Она открыла и замерла: он стоял в проеме двери – огром

Скачать полный текст в формате RTF