Булат М.Галеев, чл.-корр. АН РТ,
доктор философских наук
“ЦВЕТНОЙ СЛУХ” — ХИМЕРА ИЛИ ЧУДО ПОЭТИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ?
Сейчас во всем мире, порою даже на уровне модного поветрия,
развернулся настоящий исследовательский бум по изучению “цветного слуха”,
или, в более общем определении, “синестезии” (букв. “со-ощущений”). Проводятся
международные конференции, защищаются в разных странах многочисленные
диссертации, создано несколько Web-site’s (т.е. тематических “страниц”
в интернетовской “мировой паутине”), организовано Американское и даже
Международное общество синестезии.
...А мы у себя в Казани занимаемся этой интереснейшей проблемой психологии
и эстетики уже около 40 лет. На каждой из десяти всесоюзных конференций
“Свет и музыка”, проведенных нами в Казани, всегда работала секция “Цветной
слух”. Специальную конференцию, посвященную целиком этой проблеме мы организовали
совместно с МГУ в Москве. Еще на рубеже 60-70 гг. нами был проведен анкетный
опрос всех 25.000 членов творческих Союзов СССР. Много лет велись опыты
с детьми по рисованию музыки. Опубликовано несколько книг, посвященных
синестезии, и многие десятки статей, включая энциклопедические. И теперь
мы видим, что — без всякой там ложной скромности — в понимании сути этого
“таинственного” явления Казань во многом обогнала многих ученых, в том
числе и западных. “Я русский бы выучил только за то, что... на русском
много интересных публикаций о синестезии” — так должны были бы считать
нынче иноземные ученые. И некоторые, самые серьезные, на самом деле, учат.
Но большинство, никуда тут не денешься, видят русский язык вместе с оборванной
и обворованной Россией, простите за просторечие, “в гробу, в белых тапочках”
и, соответственно, не знают и знать не хотят наших работ. К сожалению!
А нас заставляют вымучивать английский...
Как бы то ни было, пока на русском, для своих, и очень кратко, зачина
ради, — предлагаю текст моей маленькой статеечки, подготовленной для будущей
Большой Российской Энциклопедии, затея создания которой недавно благополучно
скисла и заглохла на время, — после прошлогодней финансовой катастрофы.
А статеечка осталась. Итак...
Столкнувшись с поэтическими откровениями типа: “Флейты звук зорево-голубой”
(К.Бальмонт) либо: “В глазах красно от бузинной пузырчатой трели” (М.Цветаева),
ознакомившись с признаниями композитора Скрябина о том, что для него тональность
C-dur — красного цвета, и откровениями художника Кандинского, “окрашивающего”
как и Бальмонт, тембры музыкальных инструментов, исследователи попросту
не заметили, что имеют дело с метафорой, пусть и необычной, связанной
с межчувственным переносом. Пытались объяснить эти так называемые синестезии
именно как реальное “со-ощущение”, привлекая физические аналогии звука
и света (мол, “и то и другое — волновые явления”), анатомию (“возможно,
перепутались нервные волокна”), атавизм (“рецидив первобытного сенсорного
синкретизма”), пусть и полезная, но болезнь (“разве это нормально, что
звук может “резать” или “светиться”?), психоделика (“при восприятии наркотиков
начинаются галлюцинации, и звуки на самом деле могут быть видимыми!”),
чудесное, эзотерическое свойство психики (“это доступно
только избранным, кто приобщен к “тайному знанию”). Как
бы то ни было, синестезия и ее частное проявление “цветной слух” признавались
аномалией, — с положительным ли, отрицательным ли знаком. Отсюда — ходячие
предрассудки на уровне энциклопедических и даже академических изданий:
“Синестезия — отклонение в сенсорной системе; синестезией страдали Рембо,
Бодлер, Бальмонт, Блок, Скрябин, Римский-Корсаков, Кандинский; в ХХ веке
популярны попытки создания на базе синестезии и, конкретно, цветного слуха
абстрактной живописи и нового искусства — светомузыки” (предрассудки эти
устойчивые и для советской, и для нынешней российской науки, и для Запада).
Реально же синестезия — никакое не “со-ощущение”, а скорее, если быть
точнее, это “со-представление”. По психологической своей природе это “всего
навсего” межчувственная ассоциация, часто многоуровневая, системная; это
проявление метафорического мышления (которое, как известно, как раз и
базируется на механизме ассоциаций). И даже само понятие “цветной слух”,
оказывается, — это метафора! Не видел реально Бальмонт никакого цвета
при звуках флейты!..
Итак — метафора, ассоциация, сравнение, сопоставление, иносказание...
Но если в метафоре “девушка — лилия” происходит сопоставление визуального
с визуальным, то сравнение девушки с “Элегией” Массне или звуками свирели
— уже иного, именно синестетического свойства. Метафоры, как уже давно
установлено наукой, генетически основаны на ассоциациях “по сходству”,
в синестезии же эта связь формируется именно “по сходству” казалось бы
несовместимых, разнородных чувств (зрения и слуха, например), что и выглядит
внешне как парадоксальное “смешение чувств”. Причем сходство здесь может
быть либо по содержанию (смыслу, эмоциональному воздействию) — пример
из Бальмонта, либо по форме (структуре) — пример из Цветаевой. Межчувственный
перенос, синестетическое сравнение, как и любое сопоставление “по сходству”
— это, как можно догадаться, уже операция мышления. Только мышление в
данном случае осуществляется, так сказать, не выходя за рамки сенсорно-чувственной
сферы, т.е. относится к сфере невербального, чувственно-образного мышления.
Причем здесь невербальное мышление — более сложное, чем, например, просто
визуальное или музыкальное мышление, ибо осуществляется оно уже в ранге
связей в целостной полимодальной системе разнородных восприятий. А то,
что этот акт синестетического мышления происходит зачастую с участием
подсознания, а на свет сознания выходит и фиксируется, положим в слове,
лишь сам результат (“флейты звук зорево-голубой”), все это и придает синестезии
элемент таинственности, чем и объясняются отмеченные выше предрассудки
просвещенного знания.
...А далее, ниже представим любознательному читателю два небольших “эссе”,
написанных, надеюсь, уже более понятным, популярным языком. Они связаны
с анализом проявлений синестезии в творчестве таких столь разных русских
поэтов, как Константин Бальмонт и Марина Цветаева. Все эти исследования
проводятся в плане исследовательской программы “Университеты России”.
Кстати, статья о “цветном слухе” Бальмонта написана нынешним аспирантом
Искандером Абдуллиным на основе его студенческой дипломной работы (надеюсь,
что он доведет это исследование до уровня диссертации). Еще одна студента
КГУ, теперь уже в плане работ местного НИИ “Прометей”, взялась за исследование
синестезии в татарском языке и литературе. Несколько студентов и выпускников
муз.-пед. фак-та Педагогического университета и Консерватории ведут параллельное
исследование проявления и закономерностей синестезии, цветного слуха в
музыке. Казанская школа изучения синестезии, этого удивительного свойства
художественного мышления, живет и продолжается! Чего и вам желаем!..
А после прочтения прилагаемых ниже материалов мы попросили бы читателей
и писателей, участвующих в этом журнале, задуматься и вспомнить: может
быть, Вы и
Скачать полный текст в формате RTF