Из антологии ДиН

Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ

СОН О ЗАБЫТОЙ РОЛИ

Мне снится, что в некоем зале,
Где я не бывал никогда,
Играют какую-то пьесу.
И я приезжаю туда.
Я знаю, что скоро мой выход.
Я вверх по ступеням бегу.
Но как называется пьеса,
Я вспомнить никак не могу.
Меж тем, я решительно знаю
По прихоти сна моего,
Что я в этой пьесе играю,
Но только не помню — кого.
Меж тем, я отчётливо помню —
Я занят в одной из ролей.
Но я этой пьесы не знаю
И роли не помню своей.
Сейчас я шагну обречённо,
Кулисы раздвинув рукой.
Но я не играл этой роли
И пьесы не знаю такой.
Там, кажется, ловят кого-то,
И смута стоит на Руси.
И кто-то взывает : — Марина,
Помилуй меня и спаси!
И, кажется, он самозванец.
И кто-то торопит коней.
Но я этой песни не знаю.
Я даже не слышал о ней.
Не знаю, не слышал, не помню.
В глаза никогда не видал.
Ну, разве что в детстве когда-то
Подобное что-то читал.
Ну, разве что в давние годы.
Когда ещё школьником был,
Учил я подобное что-то,
Да вскоре, видать, позабыл.
И должен я выйти на сцену
И весь этот хаос облечь
В поступки, движенья и жесты,
В прямую и ясную речь.
Я должен на миг озариться
И сразу, шагнув за черту.
Какую-то длинную фразу
Легко подхватить на лету.
И сон мой всё время на грани,
На крайнем отрезке пути,
Где дальше идти невозможно,
И все-таки надо идти.
Сейчас я шагну обречённо,
Кулисы раздвинув рукой.
Но я не играл этой роли
И пьесы не знаю такой.
Я все ещё медлю и медлю.
Но круглый оранжевый свет
Ко мне подступает вплотную,
И мне уже выхода нет...

Николай ЭРДМАН

ХИТРОВ РЫНОК

Не слушайся, бродяга, матери,
Пускай с тобой не говорит жена.
Язык у женщины, что меч без рукояти,
Бряцает попусту в истрепанных ножнах.
Пуховая постель — их парусник рыбачий,
А вместо невода — венчальная фата.
Будь проклят крик, которым выворачивал
Ты им разинутые губы живота.
Чтоб молоко твое вскипало беспокойней,
Они натопливают бедер изразцы —
За то, что мать тебя сумела, как подойник,
На десять месяцев поставить под сосцы.
Учись бродяжничать размашисто и праздно,
Из сердца выветри домашнее тепло,
Ах, разве может быть кому-нибудь обязана
Твоя на каторгу сколоченная плоть...
Тебе ль в бревенчатый заковываться панцирь,
Носить железных крыш тяжелые щиты?
Нет, если есть еще в России хитрованцы,
Нам нечего с тобой бояться нищеты.
И лучше где-нибудь в разбойничьем притоне
Пропить бессовестно хозяйское добро,
Чем кровь свою разбить червонцем о червонец,
Чем тела своего растратить серебро...
Шаги бродяжные нигде не успокоятся,
Их не связать весне веревками травы,
Пока твои виски, как два молотобойца,
Грохочут в кузнице просторной головы.
Когда же мир глазам совсем отхорошеет
И льдина месяца застрянет на мели,
Простой ремень, с сучка спустившийся до шеи,
Тебя на тыщу верст поднимет от земли.
И все пройдет, и даже месяц сдвинется,
И косу заплетет холодная струя,
Земля, земля, веселая гостиница
Для проезжающих в далекие края...

Знаменитые строки Сибири

Соболь — Сибирь!
Сабля — Сибирь!
Староверы — Сибирь!
Сталевары — Сибирь!

Андрей Вознесенский (Москва)