Леонид МАРТЫНОВ

СТРОКИ, КОТОРЫХ МЫ НЕ ЗНАЛИ...

***
Не расспросишь Демокрита,
Как дошел он до начал
Атомизма. Это скрыто.
Он о многом умолчал.
Где он брал свои догадки,
Что за книги мог читать.
И поэтому мне гадки
Указанья не мечтать
И поверить только в опыт.
Иногда бывает прав
Диких трав невнятный шепот
И осенний шум дубрав,
И тогда, себе не веря,
Я прекрасно вижу то,
Ждем чего, по райней мере,
Лет не тысячу, так сто.

НЕБЛАГОДАРНОСТЬ

Как я изучал английский?
Где-то почему-то я нашел листок.
Прокламациями вроде этой
изобиловал тогда Восток.
Шрифт неясный и печать плохая,
бледный листик, помнится, что он
Не из Харбина, так из Шанхая
был в Сибирь когда-то завезен.
И, вооружившись словарями,
разобрался я в конце концов,
Что землетрясенье за морями
предрекли семь старых мудрецов.
Текст английский я до ночи поздней
разбирал — работа не легка!
И решил заняться я серьезней
изученьем языка.
Это было в городе, в котором
проходила молодость моя.
Будучи газетным репортером,
у кого учиться думал я?
По-английски говорила
шведка-музыкантша, но она
Только клокотала, как наседка,
в педагогику погружена.
А договорился я с одною молодой
супругой моряка
Заниматься через день со мною
изученьем языка.
Чуть по-дамски, несколько кисейно
принялась учить меня она,
Но из хрестоматии Манштейна
я извлек все выгоды сполна.
Я решил: учиться, так учиться,
и, с грамматикою наряду,
Пусть еще не Байрона, не Китса,
а попроще стих переведу.
Напечатав перевод из Гуда,

я учительнице гонорар
Снес. Она сказала: — Это чудо!
Знаете — у вас природный дар!
— Да, — ответил я, пожав плечами, —
кое-как с концами свел концы!
Так трудился я, не спал ночами.
Но и не дремали мудрецы.
И японское землетрясенье,
то, с которого все началось,
Разразилось, то есть опасенья
мудрых прорицателей сбылось.
Но давно успело позабыться
это все. И речь здесь не о том,
А о том, как взялся я за Китса,
да и за Шекспира, хоть потом
У специалистов перевод мой
одобрения не заслужил,
Но Свиридов на бумаге нотной
стих на музыку переложил.
И должно быть музыкальных
чар власть
Такова, что до сих пор живет
Эта музыка: “Неблагодарность” —
из Шекспира вольный перевод.

ОСТОРОЖНОСТЬ

Жутко
Расчетливый,
Медли и медли,
Дли и виляй,
Чтоб у каждой петли
Даже как будто слагались не бредни,
А получались лишь только нули.
Будто бы нет им конца и границы,
И не поймешь, где тебе и милей
Место найти для себя, единица,
Перед нулями, иль после нулей.
Думаешь: если себя ты поставишь
Всех этих хитрых нулей во главе,
Не о себе ли ты думать заставишь
Как о вскружившейся голове.
Лучше уж ты, человек осторожный,
Спрячешься где-то у них за спиной,
Чтобы и вьявь показаться ничтожной
И неопасной
Величиной.

КРЕСТ

Чего тебе еще не хватает?
Твои заветы не забыты,
Тебя по-прежнему читают.
На клиросах! И почитают
При свете пламенных лампадок
Все, кто на почитанье падок.
И нету на тебя нападок,
И ненависти не питают
К тебе. Теперь иной порядок.

А на густую тьму загадок
Твои глаза полузакрыты,
Чтоб ты не смог себе представить,
Что ты еще не снят с креста ведь!

№5-6, 1995 г.