бота-диктора перед уроками. Мы жили в соседних домах и были очень дружны. В общем, все как обычно. Я, конечно, втайне писал стихи, посвященные ее большим серым глазам, но так и не решился показать ей ни одного. Как-то раз мы вместе с несколькими одноклассниками сидели в парке и вели разговор о будущих профессиях. Я тогда был совершенно непоколебимо уверен, что стану пилотом космического корабля, и обязательно буду перевозить детей. Илле всякий раз, при упоминании об этом смеялась вволю.
— На такую работу берут только ответственных людей, — заявила она мне.
— А чем я плох?
— Да ты же не можешь даже на урок прийти вовремя! — хмыкнула она. — Здесь же нужна предельная точность и внимательность. Это же такая ответственность. Ну как... как... как за собственных детей. Ты вот можешь представить себя отцом двоих детей?
— Почему двоих? — удивился я.
— Не придирайся. Так можешь или нет?
— Нет, — сознался я честно.
— А все почему? — спросила она.
— Потому, что умру в двадцать два, — сказал я с ухмылкой. — А заводить семью раньше двадцати пяти не собираюсь.
Илле жутко обиделась, сказала, что это совершенно не смешно и долго дулась.
Пилотом меня, конечно же, не взяли — из-за ранней смерти...
— Дня без дождей тебе! — сказала Илле с улыбкой, разглядывая мою мокрую физиономию. — Вот уж не думала встретить тебя на земле.
— И тебе так же, — хмыкнул я. — Не думал, что ты будешь работать в Предсказателе.
— А сам-то что тут делаешь? От дождя спасаешься?
Я молча протянул ей карточку.
— Так ты не шутил тогда... — сказала она медленно. — Ну, пойдем. Сколько у тебя процентов вероятности?
— Шестьдесят.
— Да... Ну, проверим.
Надоедливый робот-уборщик, вознамерившийся затереть мои ботинки до дыр, наконец, отстал и укатил на поиски новой жертвы. А мы отправились на второй этаж. Кабинет оказался круглым, без острых углов и резких линий, потолок плавно перетекал в стены. Илле кивком головы пригласила сесть за круглый стол в центре, подошла к пульту у окна, и что-то там нажала — включила систему прогнозирования.
— Я была уверена, что ты шутил, — заметила она. — Как у тебя дела, есть кто-нибудь на примете?
— Тишина и покой, — отмахнулся я. — Моих соседей это волнует больше, чем меня... А я думал, ты тогда из-за детей... я ведь...
— Ты всегда только думал... Ни разу меня даже в кафе не пригласил.
— Если бы не этот прогноз на завтра, я бы обязательно предложил бы тебе сходить в ресторан.
— Ха, — сказала Илле. — Ты, наверное, сильно изменился, если это так.
— Это еще почему?
— А вот потому. Помнишь, как однажды...
Я, конечно, помнил. Стоило только напомнить, и школьные годы всплыли в памяти. Мы осыпали друг друга все новыми и новыми подробностями, а Илле

привычно возмущалась: “Не было такого, никогда не было! Это все поклеп и происки завистников!”.
Где-то в самом сердце нашей беседы, раздался мелодичный сигнал, означавший, что новый прогноз обработан и готов к просмотру. Илле пошла за результатами. Я взглянул на часы и обнаружил, что пролетело уже никак не меньше трех часов. Наша беседа явно затянулась, и мне стало неудобно —все-таки Илле на работе... Вернувшись с новой карточкой, немного больших размеров, чем та, с которой я сюда пришел, она испытующе поглядела на меня.
— Ты еще не передумал насчет ресторана?
Я решительно качнул головой.
— На этот раз я случая не упущу.
— Вот и отлично, — улыбнулась она, небрежно бросая карточку на стол. —Правда, в таком виде тебя не пустят ни в одно приличное заведение. Но я согласна и на простую прогулку. Моя смена уже кончилась.
Кабинет Илле заперла на ключ, который мы сдали скучающей за несвежей газетой вахтерше.
Мы вышли в скатывающееся с неба солнце.

г. Томск