Не всегда отличимы мечтанья от были,
можно ль полностью верить кичливой судьбе?
И бывает: того, кого нежно любили,
Мы теперь не узнаем в нарядной толпе.

Путь пройдем мы, который нам свыше назначен,
Не оставив следов на песке и снегу,
Но еще будут нам уготованы встречи
На далеком, другом берегу.

ГЛУХОЙ

Скрипка слезы лила у портала.
Обрастая смиреной толпой;
Прикипев к ней, душа трепетала,
А в толпе пробирался устало
С равнодушной улыбкой глухой.

Этот город — Содом и Гоморра,
Бесноватый крикун-великан;
Для глухого — безропотный город,
Без гудков, без звонков, разговоров,
Как при штиле немой океан.

На углу, затрубивши с натугой,
Чуть не сбил его с ног грузовик.
Удивленно отпрянув в испуге,
Ритмом города, четким, упругим,
Он проникся внезапно на миг.

Звуки таяли, гасли в эфире,
И часы просевали песок,
Ночь плыла меж фонарных пунктиров,
А глухой в громыхающем мире
Был всегда и везде одинок.

Евгений ЛЮБИН

ПУТЕШЕСТВУЮЩИЙ ВО ВРЕМЕНИ

СМЕРТЬ

Она заглядывает в дверь,
Как надоедливая кошка,
Рычит, как непонятный зверь,
Мелькает тенью у окошка.

Мигренью давит на мозги,
Сжимает сердце беспокойством,
И чувство будничной тоски
Становится обычным свойством.

Все скрыто сумерками дня
Переходящего в томленье,
И все, как скучная родня,
Вселяет в жизнь оцепененье.

Встряхнешься радостью на миг —
Уехать от семьи далеча,
Промчится день, как птичий крик,
Привычки давние калеча,

И снова тень, как часовой,
Как приговора исполненье,
Как тяжкий непрерывный вой,
Превозмогающий терпенье.

Не умалить, не потушить
Безостановочное жженье,
И остается просто жить,
Как безоружному, в сраженье.

Торчать, как в поле — истукан,
Вокруг кружат свинцово пчелы,
Уходит кровь из рваных ран,
Как воздух в шинные проколы.

Когда последних жал укол,
Пронзит насквозь, как откровенье,
лишь слово, тихо, как укор,
В тебе пробудит сожаленье.

Не о родных, не о друзьях,
Не о врагах, не о любимой:
Понять и объяснить нельзя
Сознанья ход неотвратимый —

О хмельных травах и полях
В ромашках и бордовых маках,
О пляске красок в облаках,
О колыханье спелых злаков,

О невозможной синеве,
Звенящей, словно пенье скрипки,
О теплой ласковой траве,
О детской искренней улыбке,

О черной ночи, пляске звезд,
Мирах, сплетенных паутиной
В прищуре уходящих слез,
Над затуманенной картиной.

Все унесет она со мной —
В тот мир иной, где нет прощенья,
Где нет ни радости земной,
Ни слов, ни слез, ни сожаленья.

***
Посиделки девичьи,
Посиделки бабьи.
Желтые колечки,
Лица в серой ряби.

Кусаные губки —
Помидорки спелые.
Поздние прогулки,
Ласки неумелые.

Выгнутая шейка —
Стебелек под ветром.
Плачет канарейка
Под мохнатым кедром.

Под льняной рубашкой
Бугорки светличные,
Под тяжелой пряжкой
Волосы пшеничные.

Два извива плавные
От плеча до бедер,
Словно гуси плавают