Виталий НАУМЕНКО

ЛУЧШЕ БЫ МНЕ
ПОТЕРЯТЬСЯ В ТОЛПЕ...

***
Красива ли лошадь, когда она скачет
и гнется под нею земля,
Где каждый цветок увлечен неудачей
летевшего к солнцу шмеля?
О да! Но не хуже простая корова
с характером чудным своим,
Покуда она весела и здорова,
мы сыр и сметану едим.
И лишь человек — он иначе устроен,
горит да не светит душа,
Пленяясь своею небесной сестрою,
но с нею раздельно дыша.

***
Надо сахар купить, и закончился лед;
Кто нас бросит, обманет, и кто нам нальет?

Ничего, что весна, — это значит опять
Можно вовсе не спать и на улице спать,

Сочинять и терять в объяснениях нить,
А чего объяснять, если хочется жить? —

Ночью в гости ходить, на площадке дверной
Не курить, а стоять, прислонившись спиной,

Или время деля с настоящим врачом,
Бесконечно, до слез говорить ни о чем.

***
Но все равно выходишь на фальцет,
И не поется то, о чем молчится;
На то, чтоб научиться, силы нет,
И не найдется силы разучиться.

Не я ли сплю в туманах Ангары,
Клубящихся, как после фотоснимка,
Зеленые бильярдные шары
Хватаю за бок на квадрате рынка?

Не я ль над пузырями голубей
На люке канализационном плачу,
Вседневно возношуся до небес,
но ничего не знаю и не значу?..

***
В тяжелом соленом тумане,
доставшемся нам от отцов,
мы часто менялись томами
философов,
гуру,
скопцов.
Мы их открывали поспешно
под лампой дешевой в углу
и видели ночью кромешной

какую-то новую мглу.
Где вымыслы вместо фамилий,
три точки на месте одной,
что знак бесконечности или
исчерпанности очередной...
Но нет, остается дыханье
и нечто помимо внутри,
чему мы пока что названья
в классической тьме но нашли.

***
Тюрьма в тюрьме.
Штормит и плещет
ночное море в тишине,
которой обернулись вещи,
воспринимающие смерть
                    вполне.
А в это время музыканты,
поднявши каждый свой фагот,
запели: “здравствуй,новый год”
и застучали в барабан.
                                    Ты
не слышишь их со стороны
и в пустоту, как некий мим,
ты упираешься руками.

Тюрьма, тюрьма. Досада, камень.

***
Лучше бы мне потеряться в толпе,
Нежели петь и купаться в тепле:
это ли тело из узких щелей
Вырвется к свету небесных полей?

Руку протянешь — рука как рука:
этой ли кровью себя согревать.
В миг, когда прянешь из тлена,
с цветка,
Мимо стоящих на дне тополей,
Не понимая, как жил средь людей,
слишком красивых опять.

г. Иркутск