Сегодня мы должны были вернуться к Тенелюшке, по ней подняться к Каратюреку и остановиться у его подножья, в Долине Кедров.
Наконец выглянуло долгожданное светило. Все встало на свои места. И нам открылся самый восхитительный вид, который я хоть раз видела в жизни. Горы раздвоились. Одна их половина стояла где была, а другая зеркально опустилась в спокойное и безмятежное озеро. Все живые существа будто замерли и немигающими глазами, боясь пошевелиться, смотрели на это чудо...

Мы вышли первыми. Михаил с Галиной остались сушить палатку. Солнце светило в лицо, закрывая путь, а в душе у меня сидело два совершенно разных чувства. Одно жалело, что мы уходим от сюда, заставляло меня вновь смотреть на Кучерменское озеро, словно каждый раз прощаясь заново. Другое же несло меня вперед, на встречу новым приключениям и новым трудностям, и для него Кучерменка была пройденным этапом, не нуждающимся в дополнительном внимании.
Мы молча забрались на морену и стали спускаться вниз.

===

Вышли рано. Тропа поднималась по обрыву Тенелюшки. Путь был очень тяжелым: высокие камни, грязь и обрывающиеся куски земли. Удерживаться удавалось только с помощью палок. Один раз папа спускался к речке сфотографировать вблизи брызги и водопады.
Снова начались отвесные скаты. Виды, так же как и раньше, я замечала только на остановках. Шла с расстегнутой рубахой и сбившимся платком. Сознание, чтобы совсем не съехать вниз к Тенелюшке, забиралось куда-то далеко вовнутрь и отключалось. Перед очередной крутой горой Тенелюшка раздваивалась (она берет свое начало из двух источников). Мы пошли по правому руслу и, поднявшись наверх, взглянули вниз, на пройденный путь. Те высоченные горы, которые окружали нас на стоянке, теперь заметно опустились, ушли вдаль.
Наш подъем продолжался.

... “Вот она, Долина Кедров”
Мы переглянулись и вышли на середину. Если смотреть на впереди лежащие горы, можно увидеть физиономию Деда Мороза.
Кедр вообще священное дерево, самое крепкое и положительное по энергетическому полю. А в этом сказочном месте, на высоте 2000 метров, понимаешь, как непостижима природа.
Здесь и остановились, потому что не каждый день в кедрах находились. Жаль только, что вода далеко, пока добежишь — все расплещешь. Расположились на самой красивой стоянке в середине и решили отдохнуть в тишине.
Но не тут-то было. Откуда-то повалил народ и нам, одичавшим без людского общества, пришлось наскоро приводить себя в порядок. Повсюду затрещали костры, послышался усталый смех — видно, что с перевала. А наша стоянка превратилась в пешеходную тропу.

Две молодые девушки присели попить с нами чай и мы разговорились. Им, мы узнали, не хватает денег даже до Барнаула, а как до своего Владивостока они будут добираться, они не знают.
Мимо бегал спаниель, ревел ребенок, спрашивали спички и просто подходили знакомиться — таков еще один закон гор — дедули, молодежь, дети и многие другие.
Так мы и заснули — под чужие разговоры о больных ногах, домашних проблемах и сюрпризах природы.

Перевал Каратюрек. 3200 метров
Этот день нам запомнился надолго. Подъем — настоящий кошмар, мало кем выдерживаемый. Ни одного живого существа, ни одного дохленького кустика. Все вымерло. Бесконечные камни. Со всех сторон наползают облака, и от этого нападает бешеный страх. Впереди дороги нет — одна лишь мутная, серая каша. Назад — серая стена, подгоняющая вверх. Каждый шаг отдается во всем теле болью и усталостью. Полная тишина, только стук падающих камней, да тяжелое дыхание четырех “ежиков в тумане”.
Когда идешь — вроде бы тепло, почти жарко, при малейшей остановке холод скручивает, заставляет мозг скомандовать лечь, укрыться спальником, закрыть глаза и заснуть. Но инстинкт самосохранения и остатки разума гнали вперед, не давали засиживаться на редких остановках. Тенелюшка превратилась в тоненький ручеек, а потом и совсем пропала под камнями, лишь иногда напоминала о себе слабым журчанием и бульканьем под ногами. Лежал снег, вершин не было видно.
Бедные наши ноги. Как говорит папа: “В горах все кажется близким, а на самом деле, километр — все четыре, а недалекая вершина горы — часов на восемь ходьбы”. А мы все шли. Тело горело, рот пересох, со лба катился пот и попадал на язык.
Ориентировались по турам — сложенным в виде пирамиды камням, потому что тропа часто пропадала или уходила не туда. В голове появлялось чувство безысходности. Казалось, идем мы так не день, а всю жизнь. И будем продолжать так идти, “пока смерть не разлучит нас”.
— Ура! Перевал!!!
Мы бросились было бежать, но папа нас остановил, и мы спокойно вошли на самую высшую точку перевала Каратюрек, на высоту три тысячи двести метров. Здесь лежало немного снега, на котором мы покатались. Рядом стояла огромная куча камней, сложенных в виде пещеры. В нее надо было закинуть камень. Мы закинули. А за “пещерой” начиналась бездна. Кто был на “краю земли”? Я могу с полной уверенностью сказать, что была. ТАМ, кроме белой пустоты ничего не было. Такое же ощущение, наверное, испытал Данте перед восьмым кругом Ада, где он описывает полет. Под нами, где-то в облаках прострекотало летающее современное существо — вертолет. “Цивилизация”, — подумала я.
Вскоре облачная бездна стала рассеиваться. Промозглый ветер, пробирающий до самых костей, разогнал грозовые тучи. Отсюда, с Каратюрека, появилась “избранным” вся гора Белуха, вместе с Аккемской стеной, “Сердцем земли”: Гималаи — голова, реки