От любви перекошена морда,
от любви перехвачено горло,
от любви не хватает дыха...

ЭТАЖИ

В твоей измученной душе
темно на первом этаже...

В шестнадцать лет, давным-давно
разбита лампочка... Темно.

Второй этаж — скорбит душа:
кино — вино — и анаша...

На третьем — книги возлюбя -
пустые поиски себя.

Четвертый, пятый и шестой -
пустила мужа на постой.

Держи-хватай-продай-купи...
Душа металась на цепи.

И вот чердак. Конец пути,
и равнодушие в груди.

— Вам повторить? — спросили вдруг.
Но — пара выброшенных рук

и тихий шепот: “Не хочу...
Ты лучше тонкую свечу

поставь на первом этаже...
там кто-то мечется уже.”

***
Эх, Аркаша, нам ли горевать .
в двух шагах от ядерного взрыва!..
Знай работу, “телек” и кровать,
да в субботу — пять бутылок пива.

Соблюдай умеренность в любви,
не умей свистать разбойным свистом
И во сне удачу не зови,
и не пей с лихим авантюристом.

Не теряй ни сон, ни аппетит,
пусть душа от горестей не хмурится...
И к тебе, конечно, прилетит
птица счастья — бройлерная курица.

ВКЛАДЫШ К МОЕЙ ТРУДОВОЙ КНИЖКЕ

Вот я умру, и вдруг оно заплачет,
шальное племя пьяниц и бродяг...
...Я был попом, — а это что-то значит!
Я был комсоргом, — тоже не пустяк!

Я был мастак с багром носиться в дыме.
Я с топором вгрызался в синий бор.

Я был рыбак, и где-то на Витиме
мой царь-таймень не пойман до сих пор.

Я был художник фирмы “Тети-мети”.
Я под Смоленском пас чужих коров.
Я был корреспондентом в райгазете
и свел в могилу двух редакторов.

Учил детей и им читал по книжке,
как стать вождем, диктатором Земли...
И через год чудесные мальчишки
мою квартиру весело сожгли!

Я был завклубом в маленьком поселке.
Поставил драму “Адский карнавал”...
И мой герой, со сцены, из двустволки,
убил парторга. В зале. Наповал.

Бродягой был и укрывался небом.
Банкротом был — не смог себя убить...
Я был...был...был... И кем я только не был!
Самим собой?.. А как им надо быть?..

***
Жизнь моя, поэзия, подруга...
Я в стихах тонул, горел и мерз...
Очи мне не выклевала вьюга,
хоть прошел под вьюгой много верст.

Скажут: поза? Да, возможно, поза...
Жизнь — она из поз и прочих крох.
Пусть сгниет раздавленная роза,
а в гнилье взойдет чертополох!

Я не жду бессмертья ни минутки,
мне дороже — пальцы на струне,
чтоб рядком сидели проститутки,
весело болтая обо мне.

***
Идеи дикие глотаю,
читаю Брема и Дидро...
Всю ночь сижу, изобретаю
тарелку, ложку и ведро...

Мне Джемс Уатт — прямой начальник,
весь мир — не больше, чем товар...
Я изобрел утюг и чайник,
велосипед и самовар...

Я луч звезды разбил на звенья,
открыл породу новых рыб.
В пределах музыки и пенья
я изобрел тележный скрип.

Я с неба звезды не хватаю,
но плещет творческий экстаз...
и я опять изобретаю
топор, пилу и унитаз...