“Разводись с женой,
Её сестра — тебе родня —
Жена врага, ты ж — свой.
Не то — положишь партбилет...” —
Кажет на портрет.
Я шваркнул партбилет об стол:
“Уж выбрал!” — и ушёл.

XVI
Жене: “Сбирайтесь! Здесь убьют...
Поплотней затарь”.
Смотрю — понурые идут
Начальник, секретарь:
“Налей... хороший ты мужик
И боец лихой,
Но нынче каждый дорожит
Своею головой.
Бери подводу и коня,
Вот тебе два дня,
На все четыре исчезай...
Зайди, оружье сдай”.

XVII
Я — в Удерейский исполком,
В Южную тайгу.
С работой помогли, с жильём,
Хоть знали, что бегу.
В снабсбыт — подальше от греха...
Раз привёз изюм
И чай к эвенкам — за меха,
Зашёл в их Красный чум:
Висит Карл Маркс вниз головой.
“Это кто?” “Смешной!
То ж Каркса-Маркса, не слыхал?..” —
Мне их парторг сказал, —

XVIII
“Вишь, сколько я брошюр навёз —
Ленин, Каркс-и-Маркс!..”
Так жили мы, но сын подрос,
Я — в город, в Красноярск,
Я ЕнУРП; стал водник, только — шварк —
Сорок первый год.
Призыв, комиссия... Нас в парк
Согнали, весь народ.
Мне было пятьдесят тогда,
Раны и года.
Хирург смотрел, сказал: “Беги!”
Да сбился я с ноги,

XIX
Упал, поднялся... Жжёт в груди.
“Жаль... такая стать!
Не годен, вчистую, иди...”
Перекрестилась мать.
А сын ушёл в сороковом
Срочную служить —
В сорок седьмом вернулся в дом,
Уняв японца прыть.

А немцев — пленных — в “Хакасстрой”
Я водил толпой,
При МВД СССР,
К ним обращался: “Herr!”

XX
Внимал их речь, но сам молчал:
Между нас — стена.
(В анкетах я про плен скрывал —
Иные времена.)
Лишь с сыном: “Почему в стране
Всё у вас по злу?”
“Ну, что ты знаешь о войне,
Здесь отсидясь, в тылу?
Молчи, не то... хоть ты отец...”
“Чем грозишь, подлец!
В гробу видал я... и т.д.
Твоё НКВД!”

XXI
Мать — к нам: “Уймитесь, ох, беда!
Без грызни — ни дня!”
Он замахнулся, да куда
Ему против меня:
Я вдарил плюху, сын упал,
Помогаю встать... —
В хромую пнул меня, подмял,
Мне начал губы рвать.
Харкнул я — мимо, мой плевок
Кровью — в потолок.
Хозяйка: “Коль хотите жить —
Извольте побелить!”

XXII
Тут сын, предчувствуя скандал,
Вспомнив честь, мундир —
Майор — стреляться побежал
На улицу в сортир.
Мать — в слёзы: “Дед, останови!”
“Малодушный он,
В себя не сможет... не реви”.
Вдруг — выстрел... Потрясён,
Ввалился в дверь, под мышкой — кровь...
“Мать, тряпьё готовь!” —
Рву френч, — навылет, скользом... — “Трус!”
“Прости, такой конфуз...”

XXIII
Глаза — мои, черты — мои,
Мой ведь кровный сын.
Мать разревелась в три струи:
“Ведь ты ж у нас один...”
Кровь смыли. “Хватит причитать!”
Он: “Прости, прости!..”
Перевязали и — опять:
“Будь здрав, большой расти!”
Замяли. В край перевели
С лагерной пыли.