ных органов. Там, как известно, воронки, воронёные пистолеты, да и сами заведения начинаются с “кар”, каркают.
Народное творчество. Ну, все знают: “На дубу сидит ворона, кормит воронёночка...”
Труднее в сфере обслуживания. Одной вороне было приказано сидеть на столбе у столовой и работать в режиме фиксирования фактов. Сначала всё шло по программе. Ворона даже сверх программы запомнила и научилась произносить слово “кар-куляция” (на языке общепита — калькуляция).
Это слово преобладало в разговорах столовских работников. Калькуляция была у всех на устах в связи с тем, что всё включали в калькуляцию и себе ничего не оставалось, или мало включали в калькуляцию и списывать продукты было некуда. Искали золотую середину.
Когда в столовую приходила очередная комиссия, ворона кричала со своего столба: “Кар-куляция, кар-куляция”. Ворона хотела помочь проверяющим, намекнуть, мол, смотрите, что в калькуляции и что на столах. Тщетно. Проверки заканчивались дружескими попойками, все шло по-прежнему.
Сложности для вороны начались, когда в столовую зачастили агенты из разведывательных органов. Они сразу засекли говорящую ворону. Ворона слышала, как один разведчик говорил другому: “Это совсем не ворона, это американский шпион таким образом переперился. Задержать и допросить.”
Вороне пришлось покинуть насиженное место и затаиться на некоторое время.
Когда же она снова прилетела на наблюдательный пост, обстановка была иная. Про калькуляцию уже не говорили. Произносили только одно слово: “бизнес”. Похоже, люди по словарному запасу приближались к вороне. Продукты растаскивали без оглядки. Больше всех тащила сама заведующая. Она как-то приехала ночью на “Жигулях” с мужем. Двери они выломали и забрали несколько мешков сахара. Утром заведующая кричала на вороний манер: “Кар-ул, кар-ул, обокрали”. Вообще-то она уже давно почувствовала, что к власти придут вороны. Для пущего подхалимажа перед воронами она купила себе шапку “воронье гнездо”. “Под ворону косишь” — говорили грузчики.
Между тем менялась обстановка и в стране. Появилось откуда-то незнакомое племя “лидеры”. Эти лидеры кричали на всю страну с утра до вечера, кричали что попало, они действовали на нервы, на вестибулярный аппарат, нарушая координацию движений. Страна стала двигаться хаотически, неизвестно куда.
“Сейчас или никогда” — было сказано в главном штабе ворон. В этом мозговом центре по-новому осмыслили тезис: “Поймал ворону в рот”.
В столицу была командирована инициативная группа. Эти расторопные вороны получили задание летать вокруг лидеров, не проявляя ини

циативы. Каждый лидер сам поймает ворону в рот. Так и получилось.
Лидеры дружно вышли к микрофонам и каркнули на всю страну: “Кар-строфа”. Тут и без переводчика все поняли, что речь идет о катастрофе.
Это судьбоносное выступление послужило сигналом к растаскиванию, к разворовыванию, к вывозу за границу. Катастрофа катастрофой, но не пропадать же добру.
Попав в рот к лидерам и говоря за них, вороны получили задание внедряться в подсознание этих вождей, свить там гнезда.
Таким образом власть ворон утверждалась на генном уровне.
Конечно же, такое состояние надо было прямо назвать диктатурой ворон.
О диктатуре ворон в отдельно взятой стране сообщили все телеграфные агентства мира.
О диктатуре ворон талдычили теленовости.
О диктатуре ворон говорили все.
Даже такие неодушевленные предметы, как товарные поезда, выговаривали на стыках: “Дик-та-ту-ра во-рон, дик-та-ту-ра во-рон”.
“Диктатура ворон, диктатура ворон” — вторило эхо.