| << |  | ПИСЬМО ИЗ КЕМЕРОВА   Александра ЧИСТЯКОВА НЕ МНОГО ЛИ ДЛЯ ОДНОЙ?
   Решила вести дневник. Но сначала опишу свою прошлую жизнь. 
        Мне уже двадцать четыре года. Я все время была в недостатках и печали, 
        но самое начало жизни было светлым.Нас в семье росло четыре дочери. Старшую звали Лиза, вторую — Поля, третью 
        — Катя, четвертая росла я. За смуглость и чрезмерную подвижность мама 
        иногда называла меня “Жучка ты моя чернущая”.
 Помню, как дружно мы готовились к праздникам: белили, мыли, чистили самовары, 
        вилки, подносы. Все шло конвейером. У нас была избушка небольшая. Кухня 
        называлась кутьем. Это не совсем и кухня была: просто русская печь была 
        отгорожена тесом. В этом закутке стряпалось, варилось, здесь находились 
        все горшки. Как войдешь в нашу избушку, по правую руку стояла деревянная 
        большая койка, к которой была прибита на шарниры доска: ее к ночи поднимали, 
        и мы спали всей семьей поперек койки. А иногда спали на полатях или на 
        печи. Особенно зимой: набегаешься на морозе и лезешь на печь.
 Платья шили нам из холста. Выкрасит его мама в разные цвета: половина 
        платья одного цвета, половина другого. Тогда и показываешь подружкам: 
        “Эх, у меня новое платье!” Шили и ситцевые, но только к большим праздникам: 
        к Пасхе и Рождеству.
 В праздники мне было лучше всех. Во-первых, я была меньше всех, а во-вторых, 
        я хорошо плясала. Если собирались гости к нам, то меня с палатей снимали 
        и заставляли плясать, а потом давали денег. Мы ели в праздники очень вкусные, 
        приготовленные мамой обеды. Она зажаривала в жаровне поросеночка или гуся, 
        или утку. Да так вкусно начинит, что пальчики оближешь! Всегда маму хвалили 
        за приготовления. А научилась она у богатых людей. Когда у нее отец умер, 
        она с семи лет по нянькам жила, а потом по прислугам, вот и научилась. 
        А семнадцати лет уже вышла замуж. Отец рос в большой семье, как он рассказывал, 
        и с мачехой. Отделили их, дали по ложке и чашку, нетель и старую кобылу. 
        Вот они и жили помаленьку, пока кое-как выбрались из нужды.
 Вспоминаю, как отец и мамин брат, который мне приходился крестным, везли 
        меня из деревни в деревню речкой на лодке. Уж эту гордость я, наверное, 
        всегда помнить буду. Платье на мне новое и букет цветов в руках. Плывем 
        и рыбу в
     |  | 
   воде видно. Из деревни мы с папой шли пешком. А на лугах 
        такая красота, что даже не расскажешь. Потом я часто бегала этими лугами 
        в деревню, так как там жила мамина мать, бабушка Ключиха. Так звали ее 
        все в деревне и у нас дома.Еще любила вечера (они редко бывали), когда стряпали мы всей семьей пельмени. 
        Мама тесто наладит, папа мяса накрутит, а стряпали все и всегда за этой 
        работой пели песни. Много раз я слышала от других матерей, когда они говорили: 
        “Григорьевна, несдобровать вашей семье. Вы очень дружно живете”. И это 
        было в самом деле. Если взрослые были в поле, то мы трое: Поля, Катя и 
        я — все делали по дому. Но коров доила мама, их было две. Одна старая, 
        а вторая — первотелок. А свиней как станем кормить, так они не раз Полину 
        с ног сбивали. А позднее делали так: нальем в корыто, тогда и выпустим 
        их. Держали гусей и уток. Я один раз утенка поймала, так утка мне чуть 
        глаза не повыклевала. Гусак сколько раз гонял. А с печи падала — несчетно 
        раз. Один раз перевернулась прямо в пойло головой. И все обходилось. А 
        Катюша раз с порога сорвалась, вывихнула руку. Так она все лето проходила 
        с подвешенной рукой. Потом врач Чубарев вылечил.
 А потом у нас заболела мама. Как мы плакали. Я еще мало понимала, что 
        это за болезнь, а старшие уже разбирались. Мама во время половодья сорвалась 
        в воду, и заболела туберкулезом легких. Папа, недолго думая, продал корову 
        и отправил маму в Томск. Там ее вылечили. Она приехала совсем здоровая. 
        Соседи иногда подсмеивались над отцом, и она решила доказать, что работать 
        может. Она один день лен помяла. А после этого опять свалилась. Папа делал 
        какой-то состав и поил ее, варил куриный бульон. И в это же время родилась 
        Тамара. Тамаре грудь матери совсем не дали, растили ее без материнского 
        молока. По всей ночи она иногда плакала, и Лиза сидела около зыбки, потому 
        что мама лежала в больнице. Все же маму отходили, она сно
    
      Скачать полный текст в формате RTF     | >> |