<< |
|
***
Когда над городом над нашим
Набухнут пенки облаков,
И наберет земная чаша
Парного неба до краев,
То дождь сплошным потоком хлынет
Через упавший горизонт,
И беззащитно лопнет синий,
Наш общий сумеречный зонт,
И покраснеет от простуды
Зеленый светофорный глаз,
И луж прибои отовсюду
К бордюрам узким сгонят нас
И вмиг захлопнутся окошки,
Секрет уютного тая,
И лихорадочной дорожкой
Скользнет речная чешуя,
И смыв остатки прежней кожи,
Вздохнут проспекты глубоко,
И все завертится, похоже
На кем-то попранный закон...
Но вновь разбросаны в покое
По стеклам родинки осин
А на окне сидят не двое:
Лишь я одна и ты один.
***
Тане
Но не шумит глубокая река....
Холодный воздух днище челнока
Поверхности касаются слегка,
Но им не отвечает глубина.
А что в ней скрыто, в этой глубине,
Какие ощущения на дне,
Никто не может объяснить вполне —
Глубокая река собой полна...
***
Лесе
Что женщина ответит, не любя?
“Прошу, забудьте, если Вы любили”
Но в то же время верит про себя:
“Как может быть, чтобы меня забыли?”
***
Эта женщина — космополитка:
Для нее пространство — ерунда,
От ее блуждающей улыбки
Словно Троя, гибнут города,
Отдавая нужные трофеи:
Древности, поклонников, жилье...
Для нее хлопочут корифеи,
Взвизгивают двери для нее.
Лишь она легко и всемогуще,
Уезжая, скажет: “Я смогу”.
И не захлебнется в самой гуще,
И смеяться сможет на бегу.
Без бесед с отцовскими камнями,
Не храня обратно на билет...
|
|
Может быть, потерянная память?
Может быть, условность связей, лет?
Ложь, что нет того, кто был ей дорог.
Ведь она, стремясь прийти домой
Лишь один не покидает город —
Город тот, который в ней самой.
***
В твоих бумагах — недочерченный овал,
Анфасы, профили, тела, обрывки строчек...
Ты так давно мне ничего не рисовал.
Наверно, это называется: не хочешь.
Наверно, это называется: “привык”,
“Не до подарков”, “занят”, “некогда”, “скучаю”...
И я теперь твой точный штрих,
удачный миг
Сама подсматриваю, а не получаю.
Но вечерами я надеюсь, что с утра,
Когда заботы и хандра тебя покинут,
Увидишь образ не привычный, как вчера,
А тот, который рисовал в своих картинах.
***
Безответно любящим.
Ваши жертвы раз десять на дню
Побуждают меня к оправданию,
В благородном: “Ни в чем не виню”
Есть слепой эгоизм обладания.
Оскорбите меня чем-нибудь,
Равнодушно предайте, не слушая,
Чтобы я Вас могла упрекнуть
В невниманьи, бесчестьи, бездушии.
Чтоб не трогала бережность губ,
Чтоб не числиться Вашим мучителем
И не быть в постоянном долгу
Из-за Ваших покорных “Хотите ли?”
Если Вы перестанете ждать,
Словно в роли не пойманной дичи я,
Может быть, я смогу оправдать
Перед Вами вину безразличия.
***
Не то... Опять не то... Бумажный ворох,
Что я безрезультатно извела,
Когда-то был деревьями, которых
Теперь в моей печи сожгу дотла:
Стволы и крону, исписав, кидаю
В огонь... в огонь... безжалостно, подряд,
Увы, нисколько не опровергая,
Что рукописи в печках не горят,
Поскольку были б рукописи, те бы
Всю жизнь дышали пламенем в висок,
Но это, к сожаленью, только тени
Проглоченных невысказанных строк.
А если б было дерево?.. Стояло
Прибежище прохожих и ветров.
И как-то ненавязчиво сказало б
Все то, на что мне не хватает слов.
|
>> |