Вильям ОЗОЛИН

КУРС — СТРОГО НА ЗЮЙД!

Любезные судари и милые моему сердцу сударыни, если ваша нравственность никогда не подвергалась пагубной коррозии жизни и монолитна, как железобетонный столб, сделайте милость, отложите это чтиво в сторонку. Но если все-таки вы решитесь заглянуть в эти записки, то относитесь к ним так, будто нашли их на жестком сидении пригородной электрички и ваша воля распорядиться ими как угодно.
Кстати сказать, историю эту я невольно подслушал именно в поезде бегущем по сахалинскому побережью, вихрастый матрос рассказывал ее своим приятелям. Это было давно, но я ее запомнил и мне почему-то жаль, если она уйдет в небытие вместе со мной. И еще я питаю тайную надежду, что кому-нибудь она напомнит собственную молодость, а для кого-то может оказаться и поучительной.
Итак... ночная электричка, холодная скамейка, забытая рукопись.

Однажды, — а все истории обычно с этого и начинаются, — два славных матроса сахалинского рыболовецкого флота, назовем их Ваня и Вася, после шестимесячного плавания в Беринговом море, после всяческих трудовых подвигов и лишений, вернулись в родной порт Невельск и получили адекватное шестимесячное жалование и еще плюс четырехмесячные отпускные. Сумма, как вы догадываетесь, обозначилась весьма приличная, и хотя это, как теперь говорят, коммерческая тайна, все же приоткроем завесу и скажем, что этих презренных дензнаков получилось у каждого из них — “как у дурака махорки”! То есть вполне достаточно, чтобы провести безмятежный отдых где-нибудь у Черного моря: в Сухуми, в Пицунде, Адлере, а если захочется, то и в Крыму, к примеру, в Коктебеле.
Но... а это самое “но” — увы! — так же, как и сокраментельное “однажды” являются вечными спутниками нашей жизни.
В данном конкретном случае: чтобы нашим Ване и Васе перешагнуть через первое “но”, им нужно было прежде всего проститься с многочисленными друзьями и просто знакомыми в родном порту. Таковы морские традиции и нарушать их никому не дано. На это ушло три дня и три ночи, пока штормовые матросские пирушки не раскидали их по Невельску. Ваня очнулся в портовой кочегарке в обнимку с совковой лопатой, на которой, судя по всему, накануне вечером жарили яичницу. Вася продрал глаза в неизвестной ему комнате на железной кровати в обществе довольно потрепанной наяды. Первым делом он пошарил по карманам и в рюкзаке, и обнаружил крупную недостачу своей отпускной

махорки. Прервав сладкий сон случайной спутницы жизни, он вежливо поинтересовался о причине обнаруженного им дефекта в своем бюджете.
— Где деньги? — спросил он, глядя в ее выцветшие, как утреннее море, глаза.
— Какие деньги?! — наивно удивилась русалка.
— Деньги где? — повторил Вася, закручивая русалкин бюстгальтер на ее красной, как перезрелый морской закат, шее.
— Пад-мат-ра-сам!.. — прохрипела дебелая Афродита, совсем как та, известная всему миру старушка, которая “недолго мучалась в злодея опытных руках”.
Вернув утраченное, Вася отправился на знаменитую площадь “Пять углов”. Здесь, не сговариваясь, всегда встречались потерявшиеся в гулянках матросы, и Ваня, представьте себе, там его ждал.
В корейской столовой они заказали себе по две порции душистого пян-се — это такие корейские манты, и запили бутылкой, не имеющего никакого колорита, “Солнцедара”, про который говорили, что будто бы это отработанное ракетное топливо, такая у него была убойная сила. Однако существовала и другая версия: из хорошо информированных матросских источников танкерного флота сообщалось, что “Солнцедар” имеет алжирское происхождение. Дело в том, что в ту пору, о которой здесь идет речь, наше государство было обуреваемо желанием помогать всем народно-освободительным движениям и войнам, в какой бы точке земного шара они не вспыхивали. Кто там с кем боролся, кто кого от чего освобождал до сих мало кто понимает, но матросы с нефтеналивных танкеров утверждают, что в Алжир они доставляли нефть и мазут, а обратно в тех же емкостях везли знаменитое “Алжирское”, которое потом, чтобы не волновать международную общественность, переименовывалось в “Солнцедар”. Но мы отвлеклись...
Итак, перекусив и поправив здоровье засекреченным “Солнцедаром”, герои наши отправились на железнодорожный вокзал и взяли курс на Южно-Сахалинск, где им предстояло преодолеть еще одно “но” и еще одну ступеньку на пути к черноморским курортам.
Прибыв в Южный, как здесь ласково именуют столицу островной области, друзья прямо с вокзала пошли в ресторан поужинать.
Когда наши путешественники уже основательно “сидели” за столиком, к ним подошел местный писатель-маринист О. Плодотворно потрудившись за машинкой весь день, он совершал свой привычный вечерний променад к злачному месту, в надежде встретить кого-нибудь из знакомых, а заодно и пополнить запас жизненных наблюдений.
— Разрешите? — вежливо спросил он, указывая на свободный стул.
— Какой разговор! — радушно пригласили друзья. — Водочки или коньячку?

Скачать полный текст в формате RTF