Наталья ПЕТРОВА
ЧУВСТВИТЕЛЬНЫЙ ШТУЧОК
Накануне Нового года мне приснился необычный сон, что я хожу
в каких-то странных пирамидах, не остроконечных, как известные египетские,
а мексиканские – со срезанной верхушкой и площадкой наверху. Проснувшись,
я вдруг почувствовала, что мне ужасно хочется щенка.
Вообще-то щенка мне нельзя – у меня давно уже аллергия на шерсть животных.
А вдруг за эти годы, что я бросила даже думать о живности, вывелась какая-нибудь
неаллергическая порода, подумала я и полезла на птичку.ру поискать такое
чудо. Залезла на сервис “интерактивный подбор породы” и выбрала параметры
собачки для самых ленивых: маленькая, с короткой шерстью и уж точно безо
всякого тримминга, практически не линяющая, способная мало гулять и хорошо
переносить одиночество, совместимая с детьми и спокойная. И выпало мне,
как Ивану-дураку, две породы одна чудней другой: китайская голая и мексиканская
голая. Китайцы оказались слабо совместимы с детьми и склоны к кожным проблемам,
я их отмела. В результате мне по случаю достался щенок – голый, серо-розовый,
с мохнатыми ушами. На ощупь – очень нежный. Порода, как мне сказали, называется
ксоло или мексиканская голая. Я назвала его Тойнби.
На Старый новый год взглянуть на диковинную собачку пришла моя дальняя
знакомая. Потрепав по головке щенка, бизнес-леди быстро потеряла к нему
интерес, упала в кресло и завела рассказ о том, как ей надоели муж и любовник,
как напорол косметолог с последней операцией и что она думает о смысле
жизни. Все это звучало в ее устах довольно весело, и Тойнби было ринулся
ей на коленки, но последняя операция косметолога как раз прошлась по ногам,
и гостья попросила животное убрать. Тойнби не обиделся, сел напротив на
полу и карими глазами с поволокой неотрывно уставился на рассказчицу.
Она продолжила разговор, но через какое-то время не выдержала: “Он, что,
слушает?” “Не знаю, я с ним сама две недели знакома. Не все еще понимаю”,
– развела я руками. Тойнби подошел, положил лапы и голову на коленки гостьи,
вздохнул и снова влажно уставился на нее. “Боже мой, я поняла, какой мужчина
мне нужен”, – тихо протянула бизнес-леди, поглаживая шапочку. “Только
мужу с любовником не говори, а то они из моей собачки сделают Му-му”,
– захихикала я.
Вскоре мы с Тойнби уже вполне сносно делили всю территорию квартиры. В
умной книжке я прочла, что наказывать надо только на месте преступления,
а то собачка не сообразит, за что ей влетело. Поэтому пустив щенка в комнаты,
я стала было ходить за ним, но пес воспринял это как игру и полез целоваться
– потребность в контакте у него была огромная и он не упускал возможности
притереться, пообниматься и лизнуть.
Когда он обжился, я бросила регулярную слежку – и вскоре обнаружила, что
обложка книжечки по Мифологическому Таро, сменившая на журнальном столике
том Артура Тойнби, основательно погрызена. Несмотря на заверения насчет
амнезии, которая на
ступает у собак сразу после преступления, я все-таки поднесла
злодея к книжке и, хлопнув по попе, отчитала. К моему удивлению ксоло
отлично просек, за что ему попало. Я решила, что книжки книжками, а для
конкретных мутантов надо вводить правила по ситуации. Поэтому я проявила
уважение к собачьим правам в моем понимании и объявила его корзинку территорией
мира: догнав его там, я только разражалась тирадами, но не трогала пса.
Он быстро смекнул идею и чуть что, дул к корзинке со всех лап. Тирады
он слушал, свернувшись калачиком и уткнув нос в хвост, так что, выпустив
пар, я начинала смеяться на его умильный и смиренный вид, а он вылезал
играть.
Будучи настигнут вне корзинки, он не кусался в ответ на мои поучительные
шлепки по попе и, в принципе, не вредничал. Однажды я обнаружила щенка
сметающимся с моей кровати – на покрывале была лужа. Я подхватила еще
не протекшее покрывало, отстирала, но собачке все-таки слегка дала по
попе, несмотря на сиротское сидение в корзинке. И указала на газетку –
тут, мол, твой личный сортир. Тойнби сделал вид, что понял, но через полчаса
из дальней комнаты я увидела пса, делающего лужу в прихожей и вскипела
в секунду. Щенок обернулся, моментально понял, что сейчас будет, но вместо
рывка к корзинке заорал так, что я застыла на месте и присела.
Мой розовый мутант размером с детскую игрушку верещал как базарная продавщица,
у которой с прилавка украли кошелек. Сирены “Скорой помощи” не шли ни
в какое сравнение с этим истошным причитанием: на такой звук сбегутся
не то что все соседи по дому, а сразу милиция, служба “911”, Всемирный
фонд защиты животных вместе и Международный красный крест. Под такие звуки
невозможно наказать, потому что они однозначно УЖЕ звучат как “Спасите-помогите-убивають!”.
Я так и застыла в изумлении и ужасе, что меня сейчас схватят за жестокое
обращение с животными, – и ведь не докажешь ничего: вон они, шрамы-то.
Скажет, что от побоев – и все! Пес продолжал верещать, я сдалась и пообещала:
“Ладно, твоя взяла! Не буду наказывать!”. Тогда он смолк.
“Какой, блин, сообразительный!” – успела подумать я, и тут он обкакался
прямо на месте. “Ну, это уже слишком!” – возмутилась я и кинулась к прихожей.
Пес опять заверещал как резаный и рванул к корзинке, я за ним. Смекнув,
что его территория мира сейчас на военном положении и в корзинке не спасешься,
пес рванул кругами по кухне, разнося грязь мокрыми лапами, я, осклизаясь,
понеслась за ним и поймала. Зверь укусил меня, я от неожиданности разжала
руки, а он вырулил в коридор, забился в угол и перешел на зверский вой.
Скачать полный текст в формате RTF