магазинов, где Фалин купил подарки семье, а вечером организовал оргию в каком-то богемном клубе с участием генералов в штатском и волосатых художников-модернистов. Весь вечер у него на коленях просидело нежное создание, которое нашептывало ему что-то нежное на ухо. Он запомнил только то, что она работает здесь, чтобы накопить денег и поступить в университет. Где-то, когда-то он уже слышал подобное.
Наутро его ждал сюрприз. Самолет вылетал в пятнадцать, поэтому на обед его повезли пораньше, часов в одиннадцать. Едва он сел за большой круглый стол, как в банкетке появилась еще одна группа китайцев. Один из них показался ему знакомым. Это был Дэнис. Фалин узнал его по густой щетине, какая редко бывает у китайцев. Лицо его опухло, и глаза превратились в щелочки. Он тоже не сразу узнал Фалина. Они обнялись, как два друга – каторжанина, которых гнали в одно место разными этапами. И в самом деле, пока Фалин отдыхал на юге, Дэнис совершил большое турне по северо-востоку. Их усадили рядом и первым делом налили по рюмке водки.
– “Liquid breakfast” again (опять этот “жидкий завтрак”), – поморщился Дэнис, как перед традиционной пыткой. Они чокнулись и выпили до дна.
– Denis, tell me, what is the day today? (Денис, скажи, какой сегодня день?)
– I just know for sure, that it is still October. (Одно я знаю точно, это все еще октябрь.)
– Как идет реализация твоего бизнес-плана? – Поинтересовался Фалин.
– Полное дерьмо. Я понял одно, в любом бизнесе главное – человеческий фактор!
– За это стоит выпить.
Стосковавшись по живому общению, они делились впечатлениями, поругивали китайцев, много пили, иногда закусывали. Наверное, для того, чтобы напомнить, чью водку они пьют, им предложили произнести тосты. Первым встал Фалин и сказал, как ему приятно в конце длинного пути встретить старых друзей. Дэнис выразился конкретней:
– Я хочу выпить за моего брата по крови, такого же бледнолицего как и я в этой желтой стране. Я так рад его видеть, – прослезился он, и они снова обнялись.

Он проснулся от страшной тряски на взлетной полосе родного аэропорта. За иллюминатором шел снег, механики в шапках понуро катили по льду тележку. Пока он спал, переключили кнопку с цветного изображения на черно-белое.

г. Красноярск

ДиН память

Семен ЛИПКИН

* * *

Еще дыханье суеты
Тебя в то утро не коснулось,
Еще от сна ты не очнулась,
Когда глаза открыла ты –

С таким провидящим блистаньем,
С таким забвением тревог,
Как будто замечтался бог
Над незнакомым мирозданьем.

Склонясь, я над тобой стою
И, тем блистанием палимый,
Вопрос, ликуя, задаю:
– Какие новости в раю?
Что пели ночью серафимы?

ОЗЕРО

Стекло воды озерной
Напоминает мне
Стекло трубы подзорной,
Сокрытой в глубине.

Ее приставил к глазу
Вожак подземных сил,
И по его приказу
Военный стан застыл.

Где темень, словно камень,
А камень старше мглы,
Базальтовая рамень,
Порфирные стволы, –

Увидел полководец,
Когда смотрел в трубу,
Избенку, огородец,
Песчаную тропу.

Она вела куда-то, –
Быть может. в те края,
Где вертоград заката,
Где башня соловья.

Земля была как чудо,
И он смотрел туда,
Где без тебя мне худо,
Где мне с тобой беда.