Алексей КАРАКОВСКИЙ

ДВА РАССКАЗА

ЧУДЕСНОЕ УТРО

Внимательные читатели заметят, что в рассказе употреблено сочетание имён и отчеств, соответствующее именам преподавателей кафедры психологии МПГУ В.С.Мухиной, И.Б.Гриншпуна и других. Так вот, это случайное совпадение.

При написании этого рассказа ни одного преподавателя не пострадало.

Во всех отношениях сад был восхитителен. Утреннее солнце мягкой карамелью лелеяло китайские яблоньки; вдалеке, указывая дорогу к усадьбе, изо всех птичьих сил распевал геральдические гимны одинокий соловей.
Несмотря на ранний час Валерия Сергеевна и Тамара Николаевна уже порхали по поляне, изящно перекидывая ракетками белопёрый воланчик бадминтона, особенно модного в этом сезоне. Мужчины же, расположившись прямо на земле под огромным платаном, также по-своему находили толк и радость в наступившем времени суток: дружески обнявшись, Евгений Евгеньевич и Игорь Богданович горячо обсуждали мужскую косметику, завезённую в Петербург известной французской парикмахершей Шнейдер; Игорь Борисович, опершись спиной о вековую мощь дерева, думал о категорическом императиве.
В стороне от гостей, на садовой скамейке я что есть сил прижимал к себе юную курсистку Люсю. Мы были помолвлены, очень любили друг друга и подолгу обсуждали деятельность сестёр милосердия в Боснии, а также многообразие методов самоубийства, приведённых знаменитым Эмилем Дюркгеймом в последнем его нашумевшем труде.
Со стороны посёлка старообрядцев едко тянуло дымом – это в связи с жаркой погодой участились случаи самосожжений. С ветки орешника под ноги Люсе бросилась белка – маленькая серо-коричневая дрянь с чёрными идиотскими глазами-бусинками. Разломав на ладошке подсохший марципан, Люся принялась кормить животное, тихонько напевая мотивчик из какой-то очередной оперетки, подслушанной ей в одной из камер Московского Камерного Театра. Откинувшись на скамейку назад, я смотрел на спину любимой, всем телом чувствуя немыслимую восторженность вожделения.
Между тем, с поляны послышался дамский визг; свистящий звук летящего воланчика прекратился. С неохотой и ленью, запустив остатками марципана в белку, мы поспешили на звук.
Более всего на момент нашего появления поляна напоминала заключительную сцену какой-нибудь античной трагедии. Евгений Евгеньевич и Игорь Борисович, всё так же обнявшись, стояли на краю поляны и с видимым смятением отводили глаза от окружающих людей и предметов. Игорь Борисович, с сожалением прекратив думать о категорическом императиве, напротив, выбрал в пространстве одну единственную

точку и стал её смотреть, не обращая ровным счётом никакого внимания на застывшую в центре поляны Валерию Сергеевну с ракеткой в руках.
– Я не виновата... она сама... упала... – пробормотала Валерия Сергеевна, и лишь тогда мы заметили лежащую на земле мёртвую Тамару Николаевну.
Воцарилась какая-то нехорошая тишина, нарушаемая лишь работающей в соседней Башкирии бурильной установкой.
– Может быть, вызвать врача? – наконец, предложила Люся.
– Увы... уже поздно... – пробормотала Валерия Сергеевна и погладила каблуком по голове лежащий под ногами труп. Тамара Николаевна была мертва, как никогда.
– Мертва, – подытожил Игорь Богданович и, не найдя взгляду какой-либо опоры или применения, принялся переводить глаза с одной женщины на другую, широко открывая рот и тяжело дыша.
– Но ведь надо что-то делать! – тонко взвизгнула Люся. – Когда люди умирают, обязательно надо что-то делать!
Ответом ей было смущённое молчание взрослых – ни они, ни пятнадцатилетняя Люся никогда прежде не имели дела с трупами.
– Надо защитить тело от разложения, – веско заметил Игорь Борисович.
– Как? – логично спросил Евгений Евгеньевич, не переставая обнимать Игоря Богдановича, но ответа не услышал, ибо Игорь Борисович, по обыкновению, развернул взгляд вглубь себя и вновь принялся размышлять о категорическом императиве.
Было решено опустить мёртвую Тамару Николаевну в проточную воду и позвать плотника Платона, чтобы тот сколотил гроб и вырыл могилу. Сняв с Евгения Евгеньевича шляпу, бросили жребий: получилось, что идти за плотником будет Люся, опускать тело в ручей – Игорь Борисович, а молиться за благополучный исход дела и упокой души рабы Божьей Тамары – Валерия Сергеевна. Аккуратно взяв на руки мёртвую Тамару Николаевну, Игорь Борисович исполнил намеченное, после чего Люся побежала к усадьбе, Валерия Сергеевна забилась в религиозном экстазе, а Евгений Евгеньевич и Игорь Борисович нашли взглядами друг друга и застыли в хрупкой попытке равновесия.
Запыхавшаяся Люся прибежала без плотника, но зато с лопатой.
– Ну? – строго вопросил Игорь Борисович.
– Ах, вы не представляете даже, – запричитала Люся, – Платон сказал, что сегодня у него шаббат, и работать он не может!
– А Архип?

Скачать полный текст в формате RTF