<< |
|
Иван ДЕНИСЕНКО
МОЁ ПРИЧАСТИЕ – ОЛЕНЬЯ КРОВЬ
* * *
Мы полцарства не меняли
на коня.
К телефону? Не меня ли?
Не меня.
Мы гитарами звенели
на окне.
Позвонили? Не ко мне ли?
Не ко мне.
А богиня оказалась
столь земной!..
На край света отказалась
вслед за мной.
А, плевать! Богинь немало
на земле.
Были б только чай да сало
на столе,
друг с гитарой, песнь в миноре,
ветр степной...
Постучали. Не за мной ли?
Не за мной...
* * *
Великий город! Бьётся мерно
В гранит упругая волна.
Я вырос до твоих размеров;
Мы одномерки, старина!
Пред серой глыбой неживою
Затеплил я свою свечу;
За эту избранность с лихвою
Я одиночеством плачу.
Ты одного отвадил друга,
Другого сбил с его пути,
А третьему, что прибыл с юга,
Не дал и вовсе подойти.
Зато теперь ярмом на вые
Висят, подарены тобой,
И эти улочки кривые,
И эти тени неживые,
И коммуналок домовые,
И всадник с ищущей рукой...
Но у меня претензий нету,
Не злись, обиженно сопя:
Подозреваю, что по свету
Бегу я только от себя.
|
|
А коли так – расти продолжу,
Врастать и в камень, и в волну;
Пробью собой событий толщу
И этой жизни глубину.
Когда ж от силы занеймётся,
Вздохну светло и глубоко...
Гранитный берег всколыхнётся,
И ветер в небе задохнётся,
И загустеет, и свернётся
Июльской ночи молоко...
* * *
А дым
из
трубы вырывался,
как
дерзкая прядь,
В краю
больных
поясниц,
суставов,
коленей,
Где мы,
выполняя
какой-то
дремучий
обряд,
Засовывали руки
в
горячий живот
олений.
Там женщины
были
покорны,
а
ночи – длинны,
И кровью, как миро,
пропитаны
дни
и
недели.
И падали звёзды
на
белое тело
страны
–
Такой беспокойной
в
своей одинокой
постели.
* * *
Весь мир утыкается
в
Новый Навет.
Драконовы зубы –
в
недавнем посеве...
А я, утопая,
хватаюсь
за ветвь
Железной дороги,
идущей
на Север.
Всех ваших смыслов –
фальшив
покров,
На ваших улицах
сдохла
поэзия.
А моё причастие –
оленья
кровь
И в горло – на закусь –
мороза
лезвие.
Дрожат ресницы,
пустыня
спит,
Болот отёки
в
снега укутав...
|
>> |