МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК

В СССР встают под знамя
На рассвете, ровно в шесть.
Мальчик-с-пальчик, мы же знаем,
Что ты здесь.
Мы с тебя снимали мерку
Только с помощью свечи.
Ты, как чертик – в табакерку,
Постучи.
Мы свое святое дышло
Повернули от души.
Ты про все, что раньше слышал,
Расскажи.
Знаешь, стыдно лишь вначале,
А потом – на интерес.
Все когда-нибудь стучали
И по поводу, и без.

После божьего Содома
Кто вспомянет о тебе?
Мальчик-с-пальчик, будь как дома –
В КГБ.
Что здесь было, что здесь было
День назад и век спустя...
У майора Гавриила
Всех простят.
Не заглядывай под маску,
Что мы, право, палачи.
Просто, мальчик, в нашу сказку
Постучи.
Знаешь, страшно лишь вначале,
А потом, как мелкий бес.
Все, кто нам хоть раз стучали,
Достучались до небес.

БУРАТИНО

Папа Карло, представляешь:
Я могу по жизни брассом,
Я уже умею басом
Разговаривать с судьбой.
А Пьеро спит с режиссером
Карабасом-Барабасом,
Но неудовлетворенный,
Он хотел бы спать с тобой.

Представляешь, па, Мальвина
Пол сменила ради роли,
И теперь она, как мачо,
Но без сабли и коня.
А ведь мы с ней переспали
Лунной ночью в чистом поле.
Помнишь, как она мечтала
Выйти замуж за меня?

Понимаешь, папа Карло,
Мы взрослеем то и дело,
И от сказочных событий
Хочешь – падай, хочешь – стой.
Даже наша кукла Барби,
Мама мия, залетела.
Уверяет, что от графа
По фамилии Толстой.

Папа Карло, папа Карло,
Наш очаг зачах в натуре,
Артемона съел кореец,
Черепаху слопал негр,

Ключик где-то в Эмиратах,
Кот с лисою – на халтуре
В той стране, где много-много
Дураков. И вечный снег.

Что ты смотришь волчьим взглядом
На житейские изъяны?
С точки зрения абсурда
В этом тоже есть успех.
Папа Карло, понимаешь,
Я давно не деревянный,
И моя национальность –
Типа липовый узбек.

ФИНИСТ – ЯСНЫЙ СОКОЛ

Арапчонок, натасканный на кокаин,
Побрякушка в руках – заводной апельсин,
Надышался дешевым нектаром,
Восклицательный знак заменил запятой,
Вот и кружит, придурок, над Алма-Атой.
А мог стать постсоветским Икаром.

Давит небо гекзаметром прошлой тоски
На виски. И всю ночь из-под черной доски
Осыпается вниз штукатурка.
Всё летал бы и воздух ворованный пил,
И вынюхивал дым меж чердачных стропил,
Дым Отечества – Санкт-Петербурга.

Хватит верить, воришка, в чужбину свою,
Гнезда вить на мечетях и петь “ай лав ю”,
И отплясывать типа “семь сорок”.
Узкоглазое племя, чужая страна:
Улетай, говорят, здесь теперь Астана –
Ни кола, ни двора, ни задворок...

КОЛОБОК

Ты меня лепил на склоне лет,
Собирая крохи по сусекам,
На краю земли, где жизни нет
Даже горнякам и дровосекам.
Отпусти на волю, старина,
С поля брани.
Что мне эта дикая страна,
Что я – крайний?

Я замешан на твоей крови,
Из муки из дедовых запасов,
Но не ради муки, а – любви,
Между двух нерукотворных Спасов.
Отпусти, я все, что мог, урвал,
Кроме Евы.
Что мне этот гибельный Урал,
Что я – левый?

Оглянись: повсюду только пыль,
Пыль веков да царственные яти.
Я ушел от всех, кого любил,
Только ты не разжимал объятий.
Отпусти меня из добрых рук,
Боже, иже!
Что мне этот Екатеринбург,
Что я – рыжий...

г. Обнинск Калужской области